Я подошел к водительскому сиденью, не ожидая, что там кто-то есть, я думал просто порезать ему покрышки. Но увидев, что в ней сидит пассажир, резко открыл дверь и, схватив его за рубашку, выпихнул из сиденья. Он не успел ничего сказать, как ему прилетел мой правый локоть в глаз, левой рукой я держал его за воротник, а правым кулаком ударил еще пару раз. Он закрыл лицо руками и упал на землю, в недоумении кряхтя:

– Что ты творишь, за что!

Выбежала его жена из машины и стала истошно кричать: – Помогите, убивают!

Тут же подошли бравые ребята из тех, что трутся рядом с организаторами, и сурово сказали:

– Если сейчас приедет милиция, то вы все будете дисквалифицированы.

Меня они аккуратно отвели в сторонку от мужика и истошно кричащей жены и сказали:

– Будь добр, разберись с ними на дороге, тут мы не позволим вам чинить разборки.

Я покивал в знак согласия и спросил: – Ну можно, я хоть узнаю, чего он хотел добиться тем, что подрезал меня. Они не препятствовали, поняв, что мы побоимся выбыть из гонки и поэтому не будем больше драться.

Я подошел к мужчине – он сидел на бордюре и держался за глаз, который заплыл синяком, а из носа у него текла кровь, которую старательно стирала платком его жена.

– Ты понимаешь, что ты это заслужил? – грубо сказал я ему. Он встал во весь рост. Он был на голову выше меня, худого телосложения и вида обычного офисного клерка.

– Да, понимаю, – тихо проговорил он.

– Вот скажи мне, зачем ты меня и мою девушку чуть не угробил!?

– А что я могу сделать, тут все так поступают, это же гонка без правил.

– Ок, значит, хочешь как все, так знай – один отморозок мне чуть голову гаечным ключом не размазал, давай я тоже, как он, поступлю и гаечным ключом тебе по голове настучу.

Он ничего не ответил и молчал, смотря на меня испуганно. Жена же, стоящая рядом, смотрела на меня ненавистным взглядом. Я понял по его жалкому виду, что он – обычный лох, который купил Тойоту Ланд Крузер и думает, что теперь все его будут бояться и уважать, но он не понимает, что крутая машина делает его крутым только среди таких же лохов, как он сам, а нормальный пацан не будет смотреть на его дешевые понты и крутизну тачки, а просто молча размажет его по асфальту.

– Чего молчишь-то!

– А что мне сказать? Я понял, что был не прав, – тихо промямлил он, – просто пойми, мы с женой в браке двадцать лет, и мы в этой гонке не ради денег, а только, чтобы почувствовать кураж, адреналин, иначе наша скучная жизнь так и будет серой и беспробудной, – вдруг начал он изливать мне свою душу. – Ты просто не понимаешь, что такое, когда тебе за сорок и ты целыми днями то и делаешь, что пашешь на работе, и живешь с одной женщиной столько лет, что даже видеть ее уже не можешь.

Его жена, обидевшись, отошла от него и села в машину, демонстративно хлопнув дверью.

– Нет, не понимаю и не хочу понимать, не можешь с ней жить и видеть, так не живи, разведитесь.

– Легко сказать, а я вот не могу решиться, она меня не отпускает, даже привязалась ко мне в эту гонку, хотя я хотел один участвовать.

– Короче, это ваше дело, мне тут не до ваших семейных проблем, – с казал я и удалился. Взяв Майю под ручку, мы пошли к кинотеатру быстрым шагом, потому что сеанс должен был начаться через десять минут.

У входа стоял билетер. Андрея Павловича не было видно, я протянул билет, и нас пропустили. Перед нами предстал кинотеатр, если его так можно назвать: экран четыре на четыре и деревянные сиденья, которые были сделаны из пней и располагались дугой одним рядом. Мы с Майей сели в крайнем правом углу, и за пять минут до сеанса я стал выглядывать, кто в итоге добрался сюда. Я увидел женщину с мамашей на минивэне, выглядели они растерянными и потерянными. Чуть поодаль от них сидели два гопника, которые, видно, никак не хотят от них отстать. По центру с надменной рожей сидел мажор и нарочито не обращал ни на кого внимания. Ближе к нам сидела парочка: чувак в камуфляже и его девушка модельной внешности, это были те гонщики, что ехали на Ниссан Скайлайн. Мужик на Ланд Крузере со своей женой сидели на самом крайнем левом месте, видно, решив подальше от меня держаться. Я уже хотел с облегчением выдохнуть, поняв, что отморозка нету и он выбывает, как вдруг он входит за минуту до начала сеанса и садится рядом с мажором. Черт, выругался я про себя, этот урод точно главный соперник, его даже увечье не вывело из строя. Я заметил, что на носу у него был пластырь, а под глазами синяки, но челюсть цела. Надо было его сильней избить, подумал я, ругаясь на самого себя. Сам же Майе шепнул на ухо: – отморозок тут. Она не испугалась, а спокойно посмотрела на него и, улыбнувшись, сказала мне: