Внезапно белый Ланд Крузер, обгоняя на полном ходу, подрезает меня, я понимаю, что если нажму на тормоза, то влечу ему в задний бампер, и тогда гонка окончится поломкой минимум радиатора, а максимум и двигателя.

Я резко выруливаю вправо, машину несет на гравийную обочину, я со всей силы жму на тормоза. Машину понесло юзом, я закричал – ааааааа!!!! Мы остановились на самой границе гравийной обочины, еще чуток, и мы бы влетели в дерево правым боком.

Все эти кульбиты Майя перенесла стойко, она не кричала, не визжала, а просто вцепилась двумя руками в панель. Первым делом после остановки я спросил ее:

– Ты в порядке, дорогая? Она улыбнулась и ответила:

– Все просто супер, милый, только чуток не родила от страха, а так все просто высший класс.

Видя, что она не унывает, я тоже заулыбался, поцеловал ее, попутно ощупав на предмет травм, или просто от такого стресса захотелось ее обнять. Потом вылез осмотреть автомобиль, ничего не повредили ли мы от такого экстренного торможения. Но, к сожалению, заднее правое колесо было вспорото острыми камнями гравия.

– Вот черт, я этого урода найду и прибью! – заорал я на поток проносящихся мимо машин. Майя, это участник был или просто дебил, который возомнил, что ему все можно!?

– Это был участник, – шепотом ответила она, стыдливо смотря в землю.

– Твою мать, я же тебя просил – следи за дорогой, – стал я кричать на нее. Но она и бровью не повела, а просто подошла ко мне, обняла и нежно поцеловала в губы:

– Милый, не сердись, главное, что мы с тобой целы.

Но я не унимался и оттолкнул ее: – Все, отстань, я на тебя злой!

Но она и сейчас не обиделась, а просто подошла, уперев руки в бока, и деловым тоном говорит мне: – Если хочешь, то я могу и сама поменять колесо, подумаешь, беда какая.

Я ничего не ответил, вынимая из багажника наши чемоданы и демонстративно бросая их об землю.

– Милый, ну не сердись, – подошла она сзади и нежно обняла меня. Ее горячее дыхание обжигало мне шею, я растаял от такой нежности, мою злость как рукой сняло, и я как ни в чем не бывало повернулся к ней лицом, посмотрел в ее красивые зеленые глаза и присосался к ее нежным губам. Мы стояли так на обочине и целовались минут пять, на это время я забыл про гонку, про отморозка, про испорченное колесо. Когда я опомнился, злость как рукой сняло, зато появился азарт, ведь гонка-то продолжается, и желание победы меня все больше подстегивало. Я нежно отодвинул от себя Майю, но она не отодвинулась, а говорит мне на ушко: – Я не шучу, я могу помочь. – Ок, тогда вот тебе домкрат, подымай пока машину. Она без лишних слов взяла его, и пошла выполнять приказ, я же стал дальше вытаскивать наши вещи, чтоб достать запаску.

Спустя полчаса колесо мы заменили и сели в машину. Я завел ее, но, когда стал поворачивать руль, заметил, что он идет туго, я резко дернул, послышалось шипение под капотом. Я испуганно заглушил мотор и полез смотреть, что там произошло. Майя тоже, любопытствуя, пошла за мной. Мы подняли капот, и слева от мотора я увидел, как вытекает жидкость из алюминиевой трубки. Я сразу сообразил, что это жидкость гидроусилителя.

– Вот черт, – стал я опять ругаться, матеря все и всех на свете. – Видно, когда я резко выворачивал руль, чтоб не попасть в аварию, что-то повредилось, – объяснил я Майе. – Ну или камень гравийный залетел и повредил трубку, – выдвинула она свою версию. – В любом случае надо что-то делать, – говорю я ей, – нам еще нужно дальше гнать, а времени в обрез.

– У нас с тобой еще семь часов и четыреста километров до точки назначения, так что мы успеваем, – говорит она. – По идее руль должен крутиться, только он будет тугой, – говорю я ей и, садясь за руль, пытаюсь повернуть колеса, они со скрежетом, но все же поворачиваются.