И сегодня многие историки руководствуются известным ленинским высказыванием о том, что «исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно со своими предшественниками»56. Новое здесь определяется с позиций современного для В. И. Ленина, в данном случае марксистского, мировоззрения. С точки зрения этого учения далеко не все новации христианской мысли можно было отнести к историческим заслугам. И это не изъян марксизма, – это общее отношение стоящего на одной мировоззренческой платформе к тем, кто имеет иное мировосприятие. Какой-либо объективной, независимой от мировоззрения, оценки исторических заслуг быть не может, потому что мировоззрение – есть наибольшая законченная идейная система, формирующая целостную и непротиворечивую картину мира. Поэтому заслуги мыслителей и историков должны оцениваться по их вкладу именно в эту конкретную мировоззренческую систему, а не в предшествующую или будущую.

При смене мировоззренческих идей в истории всегда наблюдается рост роли и значения личностей, чье влияние на события своего времени было далеко не столь значительным, как это кажется, читая современные истории, и о которых современники либо ничего не знали, либо знали очень мало. Яркий тому пример – это история Иисуса в изложении христианского историка, в котором Христос является центральной фигурой своего времени, о чем его современники точно не подозревали. Для них он был одним из многочисленных еврейских пророков, которого не принял даже свой народ. Фигура Христа росла по мере распространения христианства до тех пор, пока не заполнила собой все прошлое.

Каждый новый историзм берет свои главные идеи не от предшествующего, они привносятся в историю из нового господствующего мировоззрения и ими формируется новая историография. Из прошлой берется лишь то, что можно встроить в новую историю, остальное безжалостно отбрасывается. И это касается не только истории, но и недавних кумиров, которым поклонялись и идеи которых создавали образ прошлого. Вспомним, как святой Владимир повелел одних идолов «изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью и приставил 12 мужей колотить его палками. Делалось это не потому, что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе, – чтобы принял он возмездие от людей»57. Подобным образом поступают и с историческими героями при смене мировоззренческих парадигм. Так же поступили и с мифологической историей создатели христианского историзма, чьи ценности и святые в свою очередь были также безжалостно отвергнуты неофитами рационализма и материализма. Таким же образом, кризис христианского мировоззрения привел к кризису религиозного историзма, в результате чего, современная «христианская историография занимает весьма скромное место в системе знаний о прошлом»58.

В XV—XVIII веках в Европе происходил процесс смены мировоззренческих парадигм. На смену христианству постепенно пришло рационалистическое мировоззрение, родившееся из идей, впервые сформулированных в Эпоху Возрождения. В этот период ряд мыслителей, пока еще в рамках религиозной парадигмы, начинает развивать антропоцентрические, гуманистические, рационалистические идеи, которые приводят к важным изменениям во взглядах на мир и человека. Результатом этого процесса становится сначала интерес человека к окружающему материальному миру во всем его многообразии, а затем развитие науки, техники и искусства.