На первый взгляд, церковнославянский текст Откровения Иоанна Богослова не очень-то литературен. «Извергну» звучит гораздо более благопристойно и менее режет слух. Однако «немудрое Божие премудрее человеков». Верующий соединяется с Богом в Таинстве Причастия, принимая Христа внутрь себя («ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, во Мне прибывает, и Аз в нем»), так что слово «изблюю» имеет свой сокровенный (или, как любят говорить господа эзотерики-демократы, сакральный, что по сути одно и то же) смысл.

Попробуйте, например, перевести на русский язык фразу из молитв ко Причащению: «Хлеб, Христе, взяти не презри мя, Тело Твое…» Не то что язык – мозги поначалу ломаются, отказываясь принять непривычную для восприятия речь. Это не просто другой язык – это иной образ мышления. Который, прежде чем реформировать и уж тем более требовать замены, хорошо было бы изучить.

На одной из встреч о. Артемию Владимирову был задан вопрос: «Почему Православная Церковь не поощряет молиться своими словами, А заставляет заучивать тексты на малознакомом мертвом языке?»

Ответ: «А один человек уже молился своими словами: «Благодарю Тебя, Господи, что я не таков, как прочие люди – мытари, прелюбодеи и грешники или как вон тот мытарь».

Церковь не только разрешает, но и поощряет молиться своими словами, по слову апостола Павла: «Лучше пять слов сказать своим умом, нежели сто языком…», но для этого для начала не мешало хотя бы знать, о чем молиться.

Сегодня насильственная украинизация по сути сводится к одному – чтобы украинский язык как можно менее походил на русский. Не только официальный украинский, но даже богослужебный язык в так называемой «Украинской православной церкви Киевского патриархата» настолько украинизирован, что становится непонятным для всех, кроме самих «самостийников» (и во вики виков»).

Язык – живой организм, и развивается по своим, Богом определенным, законам. Попытки создания искусственного языка – эсперанто ни к чему хорошему не привели. Ученые всего мира предпочитают пользоваться латынью. Уж лучше мертвый язык, чем искусственный.

Так что говорите правильно. Будьте патриотами. Заботьтесь о сохранении родной культуры. Не надо поддаваться общей тенденции упрощения и опошления.

Увы, опубликовать и эту статью в наших «демократичных» средствах массовой информации оказалось невозможно. В одной демо-патриотической газете, носящей в своем заголовке гордый эпитет «славянский», автору было заявлено: «Вы русский шовинист!» Вот так!

О замене богослужебного языка на современный русский

Проблема перевода богослужебных текстов на современный русский язык является во многом надуманной, так как то, что в годы советской власти стали стыдливо именовать церковнославянским, и есть настоящий русский литературный, а во многом и разговорный язык, которым пользовались наши предки.

Да, Ломоносов ратовал за упрощение русского языка, но сегодня сам Ломоносов для многих нуждается в переводе. Хотя умный человек скорее назвал бы это не переводом, а разъяснением. Необходимо читать что-то еще, кроме Улицкой! Давайте тогда и Ломоносова переводить, и Державина!

Да, язык меняется, и увы, большей частью не в лучшую сторону. Под влиянием маргинальной части населения язык, в том числе и интеллигенции, в значительной степени впитал в себя традиции уголовного сленга. Иные неообновленцы вообще молится не «о благорастворении воздухов», а «о хорошей погоде»! Что, станем вслед за ними станем просить «хлеб наш насущный дай нам В НАТУРЕ» или ещё что-нибудь в этом духе?

***

Беда ещё и в том, что некоторые понятия с церковнославянского языка, который для наших предков являлся и литературным, и в какой-то степени разговорным, то есть является ИЗНАЧАЛЬНО РУССКИМ языком, на современный русский – язык апостасийный, отступнический от Бога – перевести просто невозможно! Невозможно сказать и уж тем более – объяснить современному человеку, что такое ЕДИНОСУЩНЫЙ, если он это не воспринимает в богословских терминах! Почему об этом не хотят говорить и даже думать сторонники перевода богослужебных текстов на русский язык? Подробнее см «Идеократия»