Супчик, между тем, достал нож и, сдвинув брови, неуверенной походкой приближался к предмету своей алчной страсти. Переступив с ноги на ногу, лошадка завибрировала всем своим существом и недобро фыркнула. И чем ближе подходил неприятный человек, тем ниже опускалась её голова. Но как только вонючка оказался совсем близко, она взвилась на дыбы и с такой силой приложилась копытами в грудь чужака, что тот, пролетев несколько метров, тут же исчез в поглотившей его тьме.

Окончательно развязавшиеся поводья победоносно свесились, от чего к красавице вернулось утраченное чувство былой лёгкости, а самое главное: внутри огромного лошадиного сердца вновь вспыхнуло и обожгло кровь всепобеждающее пламя дикой, необузданной свободы. Она взвилась на дыбы, радостно заржала и, не обращая внимания на какие бы то ни было преграды, стремительно покинула двор трактира «Чёрная каракатица», растворившись в дурманящей синеве лунной ночи.

Любимица Крошки Пэка, наконец-то, была свободна и теперь твёрдо знала путь к дому, где ей непременно будут рады…

Девять месяцев пролетели, как один день. Последние девять месяцев безоблачного счастья завершались боем колоколов на главной городской площади. Огромное людское море волновалось пред распахнутыми воротами собора святых Петра и Павла, где отец Михаил – митрополит Широкороссии – опускал младенца в купель со святой водой. Малыш непонимающе озирался по сторонам и сосал палец, размахивая голыми ножками. На него испуганно смотрели два других детских глаза, принадлежащие девочке того же возраста, которая, догадываясь, что и её ожидает та же участь, смотрела на сверстника с тяжёлой серьёзностью и завидовала его стойкости. Но, когда пацанёнка опустили, наконец, в воду, и он расплакался, кроха заключила, что предстоящее – дело не из приятных, и поспешила описаться, выразив, тем самым, очевидный протест против происходящего, поддержав собрата в купели криком солидарности.

– Нарекаю тебя Ярославом… – басил митрополит Михаил, окуная младенца в купель. – Во имя отца, сына и святого духа. Аминь!

Наконец, Ярослав оказался в заботливых руках матери – королевы Ольги, его обернули мягкой шёлковой тканью, и он затих, сунув в рот любимый палец. Теперь он наблюдал за существом похожим на него, которого подвергали той же экзекуции.

– Нарекаю тебя Ириной… Во имя отца, сына и святого духа. Аминь!

Вода произвела на Иринку совершенно иное впечатление. В принципе, ей понравилось. Из чего девчушка сделала первый в своей жизни вывод: что не нравится одному, не обязательно не понравится другому. Впрочем, она только появилась на свет, потому с нашей стороны было бы весьма опрометчиво утверждать, что очаровательная пампушечка подумала именно так, но одно можно было сказать наверняка: именно здесь, в соборе святых Петра и Павла впервые встретились наши главные герои – Иринка и Ярослав. Юная барышня была дочерью Даниила и Анны, капризный же отрок, как вы уже догадались – сыном Владислава и Ольги. Таким образом, первая брачная ночь не прошла бесследно ни для кого, даже для королевы Марго, переступившей через гордость и заключившей союз с шуршиком.