Решив всем окончательно дать понять, что победы над Русью – дело временное и ненадежное и что она не забывает обид, он перед самым вторым походом против греков посылает сильный отряд воинов опять на Каспий – против Халифата, чьи люди в 913 году разбили русов. На этот раз воины ни с кем не вступали в союз, полагаясь лишь на свои силы, – и трижды разбивают многотысячное войско арабов.

А потом наступил и черед Византии – в 944 году Игорь выступил в новый поход с еще более мощной силой. И опять болгары поспешили доложиться в Византию. Но на этот раз даже это не могло спасти греков. Союзники русских – венгры – также бросили свои лавы под стены Константинополя, и тот решил не искушать судьбу: Руси был предложен мир. Менее выгодный, чем в 911 году в некоторых отношениях, зато Византия признала владения русских в устье Днепра и на Тамани и усовершенствовала великий союз с Русью, направив его против Хазарии. Может быть, этому способствовало и то, что, заключив мир, Игорь оставил приведенных с собой печенегов, главных врагов хазар, в Болгарии, приказав им напомнить болгарам мысль, что длинный язык укорачивает жизнь.

Вернувшись из-под стен Царьграда, Игорь почти без отдыха занялся одной из главных обязанностей правителя – сбором дани с подвластных племен, которая называлась полюдье. Начинался сбор дани всегда с земли древлян, всегда неохотно покорявшихся полянскому Киеву, считая себя равным ему. И на этот раз при встречах с князем звучали такие же речи. Игорь, еще не до конца отдохнувший после константинопольских событий, как-то сразу вспомнил, что именно Древлянская земля пыталась выскользнуть из-под его руки после смерти Олега, и многим ныне за это пришлось поплатиться. Не виноватым, попавшимся под тяжелую руку власти.

Но всему приходит конец – дань вся полностью, как посчитал князь, была собрана, и он уже хотел идти в другие земли, к иным племенам. Но справедливой считал дань лишь князь – его ближняя дружина считала иначе. Они стали просить князя вернуться к древлянам лишь с ними, чтобы вторую дань взять лишь себе. Игорь, не желая спорить, согласился. Но с этим были не согласны древляне, решившие, что если допустить такое раз, то от киевлян тогда никогда не будет покоя и не будет с ними никакого слада.

Правда, поначалу они попытались отговорить князя и дружинников от их намерения, но уже нашла коса на камень: Игорю, только что получившему богатые дары от греков, ничего и не было нужно, но здесь уже стоял вопрос о взаимоотношении власти и подданных. И он пошел вновь.

Древляне во главе со своим князем Малом собрались силой земли и захватили Игоря с дружиной. Приговор был быстр и суров – дружинников казнили железом, князя почтили почетной казнью – размычкой: он был привязан за ноги и за руки к двум склоненным к земле деревьям. Потом деревья отпустили… Смерть по тогдашним европейским меркам почетная и не рядовая (тюрки заимствуют ее у европейцев, но будут применять ее к своим ворам-грабителям – степнякам чужд и враждебен лес, унижающий глаз кочевника своей особенностью скрывать все от его зорких глаз). Для европейцев же, издревле окруженных лесами, это казнь знатных, ибо она происходит при минимальном участии человека, в основном силами природы. И потому, что свершается не в низкой стихии, где таится всякое злое, – в земле или в воде (это понимала и Ольга, в скором времени казня послов Мала), но в чистой и возвышенной стихии воздуха и неба…

Сразу после казни Мал снарядит посольство к жене, а теперь вдове Игоря – княгине Ольге, призванное рассказать ей о гибели мужа, оправдать древлян и предложить ей нового супруга – негоже женщине быть безмужней с ребенком на руках и бременем власти на плечах! – самого древлянского князя.