Но лжи руки я не подам.

И стих унылый голосок,

Капризно ноющий у сердца,

Хрустальный трепетный поток,

Спешит и плещется у ног.

И радуга на перекатах,

В разбитых струях перламутра,

И блеск спешащего заката,

Чтоб после ночи было утро.

И вся в сомнениях любовь,

И сломленная болью вера,

Ко мне приходят вновь и вновь,

Неумолкающим примером.

Загорелся закат, и тревожно забилась душа,

Плачет сердце над нашим забытым и брошенным домом.

Ну, зачем же так сразу бездумно его разрушать?

Или это, чисто по-русски, первый блин всегда комом.

Горизонт ускользает, в движении наша земля,

Сорвалась с ветки птица, и взмыла испуганно в небо.

Ну, зачем же так сразу бездумно всё разрушать?

Или ты по привычке, заклятию, прошлое предал?

И надрывно опять зазвонит городской телефон,

За окном прогремела гроза раскатисто громом.

Я с трудом подавляю души своей тягостный стон,

Ведь она беспрерывно рыдает над преданным домом.

Выплачивая чувствами зарплату,

День сменила торопливо ночь,

Переписывая мой потёртый статус,

Разрывая в хлам его и в клочь.

И надменно смотрит жизнь-цыганка,

И гадает на мою судьбу,

Выдавая, забирая бланки,

Что потом питают боль мою.

Развернул гармонь прохожий ухарь,

Ей пытаясь шумно подыграть.

И кричит ей песни лихо в ухо,

Главное чтоб, что, к чему понять.

И сорвалась, как с цепи любовь.

Треплет в ярости ещё живую плоть,

Разлетаясь, рвёт багрянцем кровь,

Но никто не попытался мне помочь.

А мне не весело, как не крути,

Но я танцую, я танцую.

Летаю в замкнутой сети,

И от движения ликую,

И каждый па, роняя свет,

Меня восторженно ласкает,

Тебя со мною больше нет,

Но я летаю, я летаю.

И музыка звучит в душе,

И ритмы выбивает сердце,

Тебя со мною больше нет,

Но я танцую, я танцую.

Тебя со мною больше нет,

Но я танцую, я танцую.

И ног не чувствуя, плыву,

Под звуки выплывших мелодий,

Я в тех движениях живу,

И в них пишу свои итоги.

Адреналин сжигаю в самбо,

И в вальсе озорно верчусь,

Сама с собой танцую танго,

Я ритмом от тебя лечусь.

Ты не забыл меня и ждёшь,

Что я тебе отвечу тем же,

Но я прошу, меня не тронь,

Я не позволю всплыть надежде.

И убегу подальше я,

Теряясь в покрывале ночи,

Я не смогу тебе помочь,

Как не помочь себе мне впрочем.

Жизнь пролетела одним днём,

И всё понятно стало явно,

Нас не должно быть в ней вдвоём,

Тем более вот так спонтанно.

У нас с избытком было время,

Понять друг друга, сделать шаг.

Пока петух не клюнул в темя,

Я укрепляла, дом и брак.

Но мне глаза открыл ты разом,

Я не вернусь в постылый дом,

Меня трясёт от чувств, как спазмом,

Лишь я подумаю о нём.

Пусть я никчёмный человек,

И далеко от идеала,

Но не тебе меня судить,

Нет у тебя такого права.

Взорви мой путь, устрой разгул огня,

Но можешь ты спросить совет у сердца.

Кем в твоей жизни для тебя была?

Коль натирал как тряпкой, – лицом, берцы.

Я не вернусь, меня к тебе не тянет,

Боль жжёт огнём, пылая из нутра,

И память, как собака, злобно лает,

Не находя в тебе приличия и добра.

Сожги меня, как сжег мои портреты,

Я не вернусь, ведь я была слепа,

Ты ослепил меня недобрым светом,

Ну а, прозрев, я тут же умерла.

Любовью проклятая я,

Любовью проклятая.

Как носит нас таких земля?

Веками сотканная.

Срывая ткань уныло с тела,

Я песни горестные пела,

Взывала к небу без надежды,

Роняя ветхие одежды.

И в небе снова кружит ворон,

Он мне судьбой моей дарован,

И сердце плачет от заклятья,

Что прилипает к телу платьем.

И душу гложили сомнения,

Надолго ль, хватит мне терпения,

И я горя в аду любви,

Пыталась стойко крест нести.

Слегка пригрело солнышко сугробы,

И на проталине поднявшись из-под снега,