Было десять вечера.

– Извини, Алексей, мне завтра рано вставать, – Игорь Семенович начал разбирать постель.

А я взял ручку, тетрадь и вышел в коридор. А что мне оставалось делать?

Туристический лагерь «Горизонт», принадлежащий нашему заводу, находился на правом берегу реки Серёжа рядом с деревней Старая Пустынь – это примерно в ста километрах от города, в Арзамасском районе. Река здесь течёт через карстовые озёра Широкое, Паровое, Глубокое и Долгое, подпираемые густым лесом. Самостоятельно не догадаешься, что эти живописные природные образования озёра. Они напоминали широкие разливы, заводи, затоны. Река несудоходная. Лес смешанный. Места безлюдные.

Лагерь был комфортным для летнего отдыха: щитовые домики, столовая, клуб, бильярдная, библиотека, лодочная станция, спортплощадка, детский городок. Стоимость двухнедельной путёвки с питанием была символическая – всего двенадцать рублей.

Этот лагерь мне запомнился в первую очередь тем, что я познакомился здесь с девушкой, которая мне понравилась. Но я поступил беспечно, легкомысленно, не сделав ничего для продолжения нашего общения, как будто был падишахом, избалованным вниманием самых красивых женщин.

Я оказался здесь случайно, не по своей воле. Был конец мая. Лагерь начинал работать с первого июня. Срочно требовались рабочие для благоустройства лагеря. С нашего отдела отправили двух человек – меня и Петра Мальцева.

Мы не возражали бы, если бы нас отправили среди недели. Но работать предстояло в субботу и воскресенье. Все будут отдыхать, а мы – работать. Несправедливо.

– За субботу получите день отгула, – успокоил нас руководитель нашего подразделения Захаров. – А в воскресенье до обеда у вас там будет комсомольский воскресник. Свежим воздухом подышите. И домой отвезут. Поезжайте!

Выехали в лагерь в пятницу во второй половине дня. Я думал, мы поедем на заводском автобусе, – поехали на грузовой машине в тентованном кузове. Нас было, может, человек десять. Все – молодые парни. Сидели на деревянных лавках, находящихся у бортов. Моё очередное предположение, что я утомлюсь ехать на жёсткой лавке, опять не сбылось. Дорога была хорошая. Нас не трясло, не кидало.

Дорога постепенно мельчала. Сначала была федеральная, затем региональная и местная. Лес, напротив, становился гуще, мощнее, стремящийся поглотить дорогу, сомкнувшись над ней кронами. Последние километры мы ехали в сплошном лесу. Дорога была настолько узкая, что, казалось, не разъедешься со встречной машиной. Асфальт был усыпан сосновыми и еловыми шишками, жёлтыми иголками, густо сметёнными на обочины.

Смешанный лес, в котором находились домики лагеря, казался девственным. Но его, конечно, облагородили: проредили, подчистили, убрав «лишние» деревья, валежины и сучья. Преобладали сосны. Ещё были, разумеется, берёзы, а также ели, липы, осины и неприметные молоденькие дубы.

Сильно пахло ландышами. Эти несоразмерные цветы росли здесь целыми полянами. Крупные вытянутые листья казались громадными и могучими по сравнению с крохотными нежными хрупкими цветочками, похожими на колокольчики. Меня удивила необычная расцветка ёлки: я или не знал о её весеннем наряде, или хорошо забыл. Старая хвоя, если так можно выразиться, была тёмная, а новая на кончиках веток – нежно светлая. Ёлка словно бы, как смелая модница, нарядилась в красивое кружевное платье!

Музыкальным сопровождением была разноголосица невидимых птичек и беззаботный шум листьев ветвей, качаемых лёгким ветром. Время от времени раздавался повторяющийся стук, похожий на пулемётную очередь. Наверное, работал дятел.