– Ну, хорошо, и что это за игры такие сродни искусству?

– Квесты, например.

– Согласен, есть стоящие думалки.

– Стратегии, RPG, – добавил племянник.

– Понятно. А ты знаешь, какая самая известная в мире игра-стратегия? – спросил Данила, решив блеснуть эрудицией.

– Civilization?

– Шахматы. Великая пошаговая стратегия, между прочим. На все времена.

– Понятно, – равнодушно ответил Сергей.

Пауза наполнила тишину глубокомыслием, во всяком случае для Данилы. Племянник хоть и избегал прямого взгляда с дядей, однако явно ощущал, возможно, впервые, свое превосходство над взрослым. Данила вспомнил, как был таким же дерзким умником и одновременно осознал себя устаревшим, будто выцветшая фотография.

В телевизоре громко запели про вкусный майонез.

– Так, кому добавки? – оживилась мама. – Учтите, если не доедите, увезете с собой.

– Мне лучше с собой, – сказал Данила.

– Правильно. – Света отодвинула от себя тарелку. – Хватит жрать, и так толстая, худеть надо.

Встреча с родными оставила двоякое впечатление. Безусловно, приятно было всех увидеть, пообщаться, отведать маминых угощений, но домой Данила возвращался в задумчивости. Пожалуй, только сегодня он ощутил, что уже не молод, и недалек тот час, когда на УЗИ обнаружат песок в почках. Дальше последуют кризис среднего возраста, плохой сон, телепередачи о здоровье, и в итоге на горизонте замаячит старость. Еще совсем недавно казалось, что все впереди, а сейчас вдруг обозначился конец, не жизни, но целой эпохи, в которой тебя уже давно не считают за своего, которую уже заполонило собой странное яблочное поколение в дурацких зауженных джинсах.

«Какая жесть», – подумал Данила, глядя на осенний пейзаж через грязное стекло в маршрутке, трясущейся по шоссе навстречу огромной туче.

Окно не увеличилось. И ярче не стало. Ничего не изменилось с прошлого раза, а должно было. Это плохо, значит, нет движения вперед, значит, возможен регресс, и я вновь могу заснуть окончательно, пока ты не умрешь. Ты не стараешься, забываешь обо мне, погружаясь в свою бытовую рутину. Ждешь волшебного пинка? Я чувствовал, что так и будет, все вы люди одинаковые.

Если бы ты знал, что происходит после смерти, то не тратил бы жизнь на бренное. Я опять вернусь на свой уровень для осмысления полученного Опыта до следующего воплощения, а ты исчезнешь почти полностью, как водяной пар. Со мной останутся только твое имя и самые сильные эпизоды твоей истории. Увы, мы не отправимся в Путешествие, и ты не сможешь вновь прожить те земные события, которые бы захотел.

Физическое тело рано или поздно обратится в прах, но, как только остановится дыхание, ты даже не поймешь, что произошло. Сначала ты ощутишь эйфорию, какую раньше не испытывал никогда, какая не могла пригрезится в самых смелых фантазиях. Благодать покажется невероятной, отчасти незаслуженной, но такой желанной, однако это блаженство продлится недолго и вскоре сменится странными явлениями вслед за последним взглядом на прожитую жизнь, которая мелькнет перед глазами в обратном направлении. Потом вспыхнет яркий свет, появятся абсурдные фигуры, возникнет пульсирующая иллюминация, а после продолжительное затухание ослепительного сияния с каскадом всевозможных страшных звуков, рождающих повсюду разрушительные вибрации. И наступит тьма.

Все это означает переход в иное измерение. Вибрации быстро развеют эфирное тело на составляющие элементы своего уровня. Изредка случается так, что разрушение затягивается, иногда на долгие годы, когда эфирное тело под воздействием стресса от жуткой, несправедливой смерти или сильнейшего страха перед грядущими изменениями уплотняется и застревает призраком между мирами ради мести или излишней привязанности к земной жизни. Незавидная участь: пустое бессмысленное присутствие бесполезной энергии не только тормозящее мое развитие, но и нагло используемое некоторыми сущностями для доступа в материальный мир.