Очнулся от стука в дверь – черт, Джонни! Мы же собирались пойти купаться, а я тут так и сижу на диване с письмом в руках. Убрал листок в конверт, конверт закинул в ящик тумбочки около дивана, и впустил в квартиру негодующего Джонни. Я собрался за пару минут, хотя купаться совершенно не хотелось – это письмо сбило мои мысли на совершенно другой лад. Но вроде как обещал напарнику, теперь уже нехорошо отменять все. Дошли до моря, скинул с себя майку и тапочки – плавательные шорты были уже на мне. Вошел в показавшуюся холодной воду, и неожиданно, вместе с некрупной морской волной, усталость, тревоги и опасения начали буквально смываться с меня соленой водой. Захотелось даже как-то залихватски заорать, и с разбегу забежать в воду, но я зашел в море медленно, внутренне содрогаясь от холода после раскаленного солнца. Плавали и барахтались в мелких волнах минут пятнадцать наверное, ну прям как дети. Потом нашли относительно большой серый камень, уселись на него, позволив солнцу высушить нас за считанные минуты.

За ужином в “нашей” столовой думал, рассказать ли о всей этой истории Джонни. С одной стороны – пока в общем-то и рассказывать нечего, а с другой… С другой, Джонни мой напарник, особенно когда не теряет паспортов, потому нет смысла от него утаивать то, что в принципе может оказаться важным. Когда я раньше, в той жизни, смотрел по телевизору какие-то сериалы, всегда поражался тому, как мало люди рассказывают друг другу, причем зачастую безо всяких причин на сохранение тайны. И решил сам не уподобляться мексиканским героям. Джонни воспринял историю про Луиджи с настороженностью, и c несвойственной для него перестраховкой. Например, он был категорически против того, чтобы я ехал на встречу на ту заправку, или чтобы я ехал как минимум не один. А как не один – выбить себе сопровождение? Нереально, да и глупо. Пожалуйста, сопроводите меня, я хочу тут с товарищем поболтать, мне надо для этого три танка и четырнадцать вертолетов. Брать кого-то из малознакомых людей на такое дело я никогда не соглашусь. Ловушки я там не чувствую, а если информация от Луиджи окажется серьезной, то чем меньше людей ее знают, тем лучше. А Джонни сам не выездной пока. Всё, круг замкнулся.

Болтать мы продолжили уже у Джонни в его квартире, пока я заставил его собирать вещи к переезду, строили догадки относительно того, как и что вообще может происходить – одна догадка получалась увлекательнее и фантастичнее другой. Мимолетом я отметил, что воспоминания о том самом дне, дне гибели Ани, уже не ранят так сильно, скорее уже воспринимаются как свершившийся факт, и теперь мысли в основном о том, чтобы про этот факт узнать то, чего я раньше не знал. И отомстить – появилась совершенно новая мысль. После смерти жены я горевал, и только. Как-то само собой подразумевалось, что это же катастрофа, война, потери. А теперь вырисовывается, что у причин могут появиться имена. И имена эти мне нужны…

Утро должно было наступить как обычно, но оно все равно было другим. Проснулся я моментально, без привычного для меня утреннего "похмелья", когда мысли в голове сначала медленные, а глаза все никак не откроются. Я четко помнил осознавал, что у меня сегодня важная встреча. Умылся, оделся тщательно, как на выезд – армейские легкие высокие ботинки, которые оказались удобнее моих туристических для хождения по камням и высокой траве, “карго” штаны со специальными накладками на коленях – накладки эти делали уже тут, на базе, причем делали достаточно прилично, увеличивая функционал и срок службы этого предмета гардероба. Майка серого цвета – Аня бы наверное меня убила за ношение серой майки со светло-коричневыми штанами и такого же цвета ботинками, но мне как-то не залегали в душу кремовые, совсем уж армейские майки. Всё же я не в казарме, потому предпочитал надевать разные футболки, избегая разве что ярких, кричащих цветов. Разгрузка сверху, пояс с пистолетной кобурой на себя – с разгрузкой пистолет под мышкой не носят, неудобно совершенно. На голову вообще ничего не любил надевать, но по такой жаре, которая явно собиралась быть сегодня, лучше надеть что-то. В гардеробе была светлая кепка с вечной аббревиатурой BRKLN, её и напялил на голову. Глянул на часы – скоро девять. Нормально, пока заберу отремонтированную машину, пока получу оружие, все равно подъеду на место чуть пораньше.