– Прошу.

Кеннет указывает ладонью. И она проходит с такой гордостью, что можно позавидовать. Люди Кеннета держат её, но самому Бентлею кажется – она будет уверенно стоять и без них. В крепкой, но всё же женской фигуре есть то, чего не хватало ему самому когда-то, – статусность. Если королева встаёт на колени, то она делает с высоко поднятой головой. Моргана похожа на королеву. Кеннет молча берет плеть в руки, рассматривает ее. Надо же, раньше он никогда так близко не видел «капитанскую дочку», особенно у себя в руках. Большим пальцем обводит по оплётке.

– Пять ударов плетью…

Лорд делает несколько шагов ближе, замах, мгновение мужчина мешкает… хлесткий удар. Он сам это делает? Внутри что-то неприятно сжимается. Он слышит этот удар извне, кажется, будто испытывает на собственной шкуре.

Удар.

Так чувствуют себя палачи, одно движение рукой способно принести столько боли? Рука дрожит, Кеннет сильнее сжимает рукоять, чувствует, как что-то теплое стекает по ладони. То его кровь, порез от… видимо, чего-то на острого. А ей хоть бы что.

Замах.

Глаза не могут оторваться от спины Морганы, испещрённой целым рисунком, состоящим из старых шрамов, Кеннет будто добавляет на картину новые мазки. Художник из него паршивый.

Удар.

Раскрасневшаяся вспоротая кожа. Лорд больше не в состоянии исполнить собственный приговор. С гневом он бросает плеть подальше от себя, словно это раскаленный железный прут. Он приходит в ярость, лично отталкивая от Морганы солдат. Что за мужчина станет держать девушку? Тем более так… И по его жестокому приказу.

Бентлей смотрит на то, как по спине Морганы стекают капли крови. Он уже было тянется к ней, чтобы помочь встать, но в момент отдергивает руку. Ладонь дрожит, с кулака капает тёплая жидкость. На пути Спаркс, которому мало добычи, мало кровавых страданий, нужно больше и больше, чтобы весь мир утонул в крови, захлебнулся ей, тогда он будет глодать подгнившее мясо с костей, отрывать его, ошмётки поглощать даже не вилкой – руками.

Не хватает лишь одного последнего слова.

– Слабак.

Он слышит. Хорошо слышит. И это, больнее, чем режущий слух звук плети. Мужчина на секунду останавливается. Чувства, заставившие его уничтожить корабль Эдварда Айртона, сначала переросли в сожаление, но Моргана заставляет их стать новой волной гнева. И он не будет его подавлять. Чаша наполнена до краёв. Последняя капля. Столы перевёрнуты, на пол со звоном летит равновесие.

Уже на палубе «Приговаривающего» ладонью он останавливает офицера, будто по привычке сжимает галстук на шее подчиненного, не смотря даже в глаза. Когда-то он был другим – холодным, амбициозным, просто расчётливым и высокомерным, подобно многим молодым людям, добившимся хоть чего-то в короткий срок, однако всё переменилось, он стал мощью с которой заставил считаться всех, кроме какой-то самодовольной ирландской сумасшедшей девицы, подрывающей его авторитет не просто выходками, а одним видом.

Слабак.

– Командор Лоусон. Когда мы найдем сферу… я желаю, чтобы «Авантюра» пошла на дно. Вместе с ней, – Кеннет поправляет чужой галстук, пачкая тот кровью. – Приведите себя в порядок.

Лорд Ост-Индской Торговой компании направляется к каюте, с треском захлопывает дверь за собой.

Бентлей окидывает помещение взглядом. То, что произошло сегодня, будет иметь последствия. Для Кеннета в особенности. Даже угроза со стороны О`Райли не так страшна, как скребущее чувство вины. Злость и вина.

Можно сколько угодно успокаивать себя тем, что он всего лишь наказал взбунтовавшегося подчинённого. Но она женщина… И это многое меняет, ставит его в неудобное и крайне щекотливое положение. Мужья бьют своих жен, отцы – дочерей. Но Моргана ему не супруга и не дочь, а принцип – не поднимать на женщину руку только что был нарушен.