Услышав из уст сына слова о Данте и Беатриче, Старик и Мария переглянулись. Ведь только что они говорили о Петрарке и Лауре. Синхронизм воспоминаний о похожих образах напомнил им жизнь. Как часто между ними происходили аналогичного рода совпадения!

– К чему я это говорю? – продолжил Сын Марии. – Любовь Данте была платонической, но это не помешало его фантазиям телесного характера. Он влюбился в образ Беатриче, как Пигмалион в свою Галатею. Ему неважно было, что она вышла замуж за другого человека: он не только любил ее, но и уважал. В своих произведениях Данте раскрыл ее имя лишь после ее смерти. Исходя их этого, я допускаю для себя иметь возможность влюбиться. Ведь любовь, как и музыка, может существовать вне тела. И все же я сожалею, что мне не пришлось испытать физической любви, после которой можно было бы умереть, как Гайдэ, несшей в себе зачатый плод от любимого. На меня это оставило большое впечатление, и я помню строчки наизусть: