Ваня пытается обогнать самокат и падает, его ортопедические «колеса» не выдерживают такой нагрузки, резина отрывается, и он «пашет носом» землю.

Кинокадры детских игр сменяются быстро – вот уже Рома в центре внимания. Его бабушка сидит на скамеечке, рядом с ней – красивая, круглая коробочка с новыми импортными мелками, стоящими плотно друг к дружке, как солдатики на параде. Она выдает Роме по мелку, а девочки перед Ромой наперебой хвастают и рассказывают о своих игрушках, но мела пока, ни одна не получила.

Ваня сидит на низенькой скамеечке, принесенной сапожником, в одних носочках, и грустно смотрит на девочек, Таня стоит в отдалении и тоже смотрит на Ванюшку. Он не может бегать, потому что сапожник дядя Коля решил заклеить Ване ботиночки. А мама ничего и не знает. Сапожник дядя Коля, наблюдавший детскую возню, решил заклеить Ване ботиночки бесплатно.

Кто же в сегодняшней жизни более счастливый? Ваня, который растратил все на бабочек-однодневок, или Рома, которого с детства приучают беречь и накапливать сугубо для себя и своей семьи?

Все отдавший Ваня уже не интересен дамам, а возле Ромы вьются, хотят заслужить внимание- так кто выходит умнее? Или маленькое общество уже с детства с перевернутым сознанием?

Мне было семь лет, когда я попал в пионерский лагерь для детей работников Министерства внутренних дел. Каким-то образом в нашем четвертом отряде оказалась девочка пяти лет. Сообразив, что она не в садике, а вожатая наша очень молодая и можно её не слушать, никому не подчинялась, бегала, где хотела, звонко смеялась, перебегая от одной группы ребят к другой. Понаблюдает немного – и убежит. То смотрит, как мы ракушки разукрашиваем красной гуашью для звезды, то бежит в другую группу, где рисуют стенгазету, то постоит возле танцующих на репетиции танцевального кружка, то подойдет к девочкам, смотрит на их вышивку. И все просит: -Дайте, я сама это сделаю. А вот принести что-то, подать, убрать не хотела, словом, не подчинялась и все! Стали старшие девочки покрикивать на неё «дурочка!» Вожатая слегка пожурила их и сказала, что она ещё просто малышка, потому что на два года младше всех. Так и приклеилась к ней кличка : кто «дурочка» кричит, а кто – «малышка».

Малышка насмешек не замечала, она радовалась солнцу, небу, морю, чайкам, цветам, звенела смехом, как серебряный колокольчик. А когда она попала в изолятор, потому что наелась зубной пасты, и все ожидали самого худшего – она совсем и не заболела. Странной была эта Малышка… Её заставили есть зубную пасту, а она съела, сказала спасибо и попросила ещё, более того, стала хвалить пасту каждой девочки, просила всех достать свои тюбики, чтобы выяснить, у кого – апельсиновая, у кого – земляничная, у кого – мятная, и чья паста лучше. Она съела всю пасту в отряде и объявила, что самая хорошая – мятная у неё. Тогда девочки побежали жаловаться на дурочку вожатой и навещавшим их родителям, что она выпросила у них зубную пасту, чтобы посмотреть – и съела.

Малышку поместили в изолятор, а отряд собрали на беседу для выяснения, кто прав, а кто виноват. Наказывать никого не стали, потому что Малышка была уже наказана изолятором. А она там пела! Звонкие вибрации тоненького голоска лились из окна: «хаа-роо-шиий день, зее-мля в цвее-ту, цвее-ты раастут ии я раасту! Ве-сеее-нним пре- крас-ныым днем о счаастье давай споо-ём!"

Хотелось увидеть её синие распахнутые глаза, искрящиеся лучиками солнца, погладить золотые кудряшки, но я демонстративно отворачивался, чтобы никто не заподозрил, что я влюбился в неё.