Взяв все необходимые вещи, новоиспеченная компания спустилась на первый этаж гостиницы, и зашла в раздевалку душевой, которая предназначалась для поочерёдного, посменного использования или мужчинами, или женщинами.

Чтобы не выглядеть совсем бесстыжим, Платон на время вышел в коридор, предоставив подругам возможность спокойно облачиться, как он предполагал, в купальники.

Неожиданно в коридоре появились те самые «удивлённые» молодые мужчины с их этажа. Они явно имели желание завернуть в душ, так как несли с собой пакеты, очевидно, с купальными принадлежностями.

Платон их остановил:

– «Опоздали мы! Сейчас женский час! А наш будет видимо… часа через два!».

– «Как долго ждать!» – возмутился один из них.

– «Ничего не поделаешь!» – подхватил другой.

– «Не идти же к ним!?» – резюмировал третий.

– «Конечно! Придётся пока заняться другими делами!» – поддержал их Платон, думая про себя: телки вы, телки!

Он сделал вид, что собирается вместе с парнями подняться наверх, затем совершил манёвр, резко свернув назад в сторону холла гостиницы, дезинформируя конкурентов:

– «А я пойду на улицу, прогуляюсь!».

Как только парни скрылись за лестничным пролётом, Платон быстро и бесшумно возвратился на свой пост и тихо прошмыгнул в предбанник душевой, запирая за собой дверь на шпингалет.

Ну, вот и всё! – подумал он – Как говорится, процесс пошёл!

Платон живо разоблачился до плавок, взял мыло, мочалку и полотенце в пакете, и уверенно вошёл в душевую.

Та состояла из нескольких стандартных секций, как в бассейне «Москва», – увидел Платон.

Воспоминание о многочисленных его посещениях и частых и, как правило, удачных знакомствах в водоёме с девушками, моментально согрело его душу и возбудило тело.

А в двух секциях уже хлестала вода, и плескались подруги.

Трудно было не заметить, что они нагие, так как те позволяли себе различные шалости, ведущие к демонстрации перед Платоном своих прелестей.

Оксана, блеснув своими белыми телесами, заскочила из своего отсека в Машин, и, – пользуясь тем, что подруга в это время закрыла глаза, подставив своё лицо под струи, – резко прибавила горячей воды, хихикая смывшись восвояси.

От неожиданно ударившего по ней горячего потока, Маша отшатнулась назад, невольно демонстрируя Платону свой упругий, красивый зад, прокричав при этом:

– «Оксан! Я же груди ошпарила! Теперь кожа слезет!».

– «Ничего! Залижем!» – отпарировала смелеющая Оксана.

Платон прекрасно понимал, что всё это делается и говорится не просто так, а специально для него.

Тут же самый ретивый член его тела напрягся, набирая силу.

Платон еле успел стянуть с себя плавки, зацепившись ими за свой восставший конец, и чуть не упав при этом.

Этот курьёз развеселил его и кратковременно отвлёк от возбуждения.

Заканчивая своё омовение, стоя лицом к стене, Платон вдруг с дрожью всего тела ощутил на своей спине две ласковые девичьи ручонки, поглаживающие её в районе лопаток.

Наверно, это высокая Маша, – подумал он, блаженно расслабляясь.

Женские руки полезли ещё выше к шее и голове, затем начав трепать волосы.

При этом Платон почувствовал прикосновение к своей в меру волосатой спине женской груди, которая, с набухающими твердью сосками, медленно перемещалась из стороны в сторону.

Платон возбудился полностью. Его ракета уже перешла в полную боевую готовность, смотрела на пол-одиннадцатого, медленно обнажая свою тёмно-красного цвета головную часть.

И в этот момент Платон, даже с некоторым страхом и содроганием от неожиданно смелых действий девушек, ощутил, как одна из двух других рук, видимо принадлежащих Оксане, начавших сначала гладить его ягодицы и бёдра, вдруг вместе с мыльной струёй скользнула по ложбинке между половинками и по промежности между ног, проникла на противоположную сторону тела к его шарикам, нежно теребя и поглаживая их. При этом его ягодицы были просто осыпаны поцелуями с прикусыванием.