Среди них Платон сразу заметил своих девушек. Они слегка кокетничали с молодыми мужчинами, но дальше пустой, ни к чему не обязывающей, болтовни дело не шло.

Увидев Платона, они оживились, что-то сказали друг дружке на ушко и засмеялись. Платон улыбнулся им в ответ и спросил:

– «Ну, что, хохотушки, Машину кофточку почистили?».

– «Да! Отчистили!» – радостно ответила Оксана.

При этом она ухватилась за новую Машину блузку, слегка приподнимая её край и немного обнажая тело подруги. Та, нисколько не смущаясь, со смехом подтвердила:

– «Да! Еле отодрали! Могли бы и помочь, между прочим!».

Платон чутко уловил игривый и задиристый тон девушек, ответив им:

– «А я, как правило, сам деру! Никого не подпускаю! Люблю я очень это занятие! Но втроём конечно веселей! Так, что я весь к вашим услугам!».

С этими словами Платон подошёл к девушкам почти вплотную.

Нагло и влюблённо глядя в их сияющие нежной радостью глаза, он обнял их за талии, дефилируя мимо ошалевше наблюдавших за этой картиной, разинувших рты, мужчин, прямо по коридору к своему номеру.

Но они, не дойдя до номера Платона, вдруг остановились и представились ему:

– «Оксана! Аспирантка мединститута!».

– «Мария! Почти тоже…, но по другой части!».

Платон также представился, что вызвало у подруг оживление:

– «Какое у Вас философское имя!» – восторгалась Оксана.

– «А мы думали: Дон Педро!» – вторила ей смелая Маша.

– «А почему Дон?» – Платон не успел закончить вопрос, как она перебила его и быстро ответила:

– «Жуан! А Педро… потом скажу!».

Такое продолжение разговора не ошеломило Платона и он, с присущей ему въедливостью, заметил:

– «Для Дона у меня не тот цвет кожи. Загара нет!».

– «А мы ещё не видели!» – не унималась настырная Маша.

– «Ой! Я предлагаю пойти в душ! Там, внизу, открыто сейчас, и народу никого нет. Я видела!» – наивно, как показалось Платону, добавила Оксана.

– «Отлично! пошли! Только зайду за принадлежностями!» – подхватил Платон.

– «А мы не боимся! Мы проверенные!» – вновь схохмила Маша.

– «Да он про полотенце!» – уточнила справедливая Оксана.

Со смехом все трое разошлись по номерам за своими вещами.

Платон взял их и, подходя к двери, подумал, что девушки весьма смелы и остроумны. В общем, что надо!

Оксана была не коротко стриженой белокожей блондинкой с вьющимися волосами и крупноватыми голубыми глазами. Её средний для женщины рост, в меру упитанное, но стройное тело, со слегка полноватыми, красивыми, нормальной длины ногами, были весьма привлекательны для любых мужчин.

Мария, в противоположность ей, была тёмно-кареглазой, высокой, весьма стройной брюнеткой с тёмно-каштановыми, до плеч, волнистыми волосами, со слегка высоким интеллектуальным лбом. Глаза её были обычного размера, но отличались необыкновенным блеском перезревших маслин.

Стройность её производила на мужчин дополнительное возбуждающее впечатление осиной талией, упругой, чуть крупноватой, призывно торчащей и манящей грудью, и длинными, стройными, красивыми ногами.

Всё это гармонично сочеталось со слегка загорелой, бархатной, смугловатой или даже персикового цвета, кожей.

Они играли на контрасте и великолепно дополняли друг друга не только внешне, но и в общении с мужчинами.

Эти зрелые девушки выступали, как одно целое, устремлённое на изящное исполнение всех своих плотских и эмоциональных желаний, и полное удовлетворение своих необъятных, экзотических потребностей.

Вместе они производили довольно аппетитное впечатление.

И Платон завёлся. Нутро его напряглось в предвкушении ожидаемых ласк и удовольствий.

Но, до поры, до времени, он решил не форсировать события. Ему было очень интересно и любопытно увидеть, что предпримут сами девушки.