– Давным-давно, когда озера были глубоки и опасны, когда леса полнились хищными зверями, не было у людей духов, не было защитников и помощников, и приходилось им бороться за жизнь день за днем. То детей хворь подкосит, то засуха придет, то разольется река – беда за бедою обрушивалась на бедных земледельцев, и не было от неё спасения…

Злата замолчала и осторожно посмотрела на братца. Через несколько мгновений сонные веки разомкнулись, и детский требовательный голосок пропищал:

– Дальше, Злата, я слушаю…

– Семьи помогали друг другу, роднились, объединялись в кланы, дабы вместе было проще сражаться за жизнь, и так однажды появился первый поселок. Но то было время, когда земля приносила…

– Ты неправильно говоришь… Там было «лютое» время… – подсказал Тимоша, уже не открывая глаз.

– То было лютое время, – исправилась сестра и подавила улыбку, – когда земля давала урожай лишь раз в год, и многим не хватало пропитания. Семьи делили всё поровну, но даже так оставались голодные. Тогда был выбран первый старейшина, самый старший и самый мудрый, почтенный отец семейства Милорад. Вышел он вперед и повелел разослать самых быстрых и смышлёных во все концы света, дабы они отыскали помощь и спасли родной поселок.

– Урожай раз в год, разве так бывает… – проснулся Тимоша, и проговорил ещё что-то невнятное.

– Четыре парня и четыре девушки разошлись в разные стороны, пообещав вернуться с подмогой. Но шли недели, месяцы, прошел уж год, а никто из них не вернулся обратно. Тогда опечалился Милорад, пригорюнился, что неправильное решение принял и погубил ребят, и отправился на поиски сам. Долго не было старейшины, затосковали люди, обессилили, и засуха пришла страшная, ни капельки дождя не упало на иссушенную почву, реки обмелели, колодцы опустели…

Злата повернулась к Тимоше и встретилась с пристальным взглядом кота – его зеленые глаза не мигая смотрели на девушку. Она накрыла его одеялом, но тот живо выбрался и воззрился на неё с прежним усердием.

– А дальше? Я слушаю… – Брат ворочался во сне, и сестра поспешила вернуться к легенде.

– И вышли люди в поле, туда, куда ушел их старейшина, и улеглись на матушку-землю, дабы силы она им придала, как вдруг заприметили фигуру знакомую, а рядом с ней существо неясное. И светилось оно, и искрило, и глазами человеческими смотрело. Страх охватил земледельцев, но поднял руку старейшина и молвил, что теперь есть у них защитник, есть спаситель. Прошел дух вдоль реки, и наполнилось русло водами быстрыми, провел рукой по засохшему саду, и показались зеленые листочки с бутонами, коснулся земли и заколосились пшеница да рожь… Обрадовались люди, возликовали, и не было с тех пор ни засухи, ни наводнений, ни мора, ни голода, и жили земледельцы в радости и счастье…

Девушка вздохнула, закончив рассказывать. Рядом неслышно сопел брат, кот опустил голову на мягкие лапы и наконец закрыл зеленые глаза, в поселке тоже стало тихо.

Ярослав вернулся, когда солнце наполовину поднялось из-за горизонта. Он сел на кровать, где дремала его жена, и устало опустил голову. Слабое прикосновение заставило очнуться, он повернулся и встретился взглядом с уставшей взволнованной Милой.

– Детей уложила?

– Да.

– Хорошо.

– Что мы будем делать? – спросила женщина, которая больше не могла скрывать беспокойства.

– Не забивай голову.

– У меня восемь детей, и я не знаю, как их защитить!

– Скоро будет Совет. Там всё и решим.

– Разреши и мне там быть, – Мила прижалась к руке мужа.

– Нет. Иногда мы обсуждаем вещи, которые никто не должен знать.

– Это несправедливо! – Женщина бросила его руку. – Я прожила с тобой больше двадцати лет, но до сих пор ты не можешь посвятить меня…