– Верно гутаришь, Велеяр! – поддержали бояре верховного, – а что ж мы можем-то?

– От нас зависит, случится беда али нет…

– А что же наши Раудры? Неужто истощились и больше не охраняют нас?

– Поясню на счет Раудр наших Родовых. Сотворены они были нашими Покровителями Да, для защиты Родов наших. Но что со временем случилось? Нечисты стали Роды, а боле того – стало много отщепенцев, что отказались от Родов. Вот и ослабла защита. Но…есть же еще особенность Раудры – может стать она Астрой в случае опасности. Вот это и боле всего опасно. В чьих руках она может оказаться? – подал голос молчавший до того Велеяр.

– Дозволь слово держать, – подал голос Бояслав.

– Внимаем тебе, друже!

– Как донесли мне пластуны, вороги наши планы коварные строят, и с ними объединяются те, кто продолжает и сегодня заверять нас в неприкосновенности наших границ и кличет себя другом…

– Да и пусть строят себе козни, тешатся! – ответствовал боярин Статислав из среднего круга, – мало ли мы их били?

– Верно, да и кто это – пластуны? Явил бы хоть раз сюда их, пред наши очи, и пущай доложат по всей строгости! А то, вишь, где-то видали, что-то слыхали, – вторил ему Громодар, давний его друже.

– Предстать пред они не могут, вы же все сами знаете, иначе что же это за пластун, явивший себя миру? Да и ответ они держат только пред Богами, своим атаманом да совестью своей, что чище родниковой воды!

– Да и нечего об них гутарить, раз нами гребуют! – возмутился Громодар, -наши дружины и так сильны, и без их наушничества, и всегда ворога встречают лицом к лицу!

– Негоже так, бояре! – остановил его Бояслав, – сии воины не раз спасали наши дружины: и сообщая о готовящихся нападениях, и в бою! А сколько наших поселений стоят нетронутые благодаря их защите!

– Не о том гутарите, не след раздоры промеж нас сеять! – вмешался Велеяр.

– А ты рот мне не закрывай, боярин! – ответствовал ему Громодар, – давно хотели мы тебя на Вы позвать, да чтоб ответствовал ты пред всеми: где детки твои, сынок Батизар со своей сестрицей, а? Куда услал их? В тепленькое место, чтоб уберечь пред схваткой? Пред службой прячешь, абы чужие сыны Отчизну защищали, живота своего не жалеючи, а твой потом, уберегшись, правил?

– Да, да, откройся нам, Велеяр! – зашумели бояре.

– Отвечу и вам, бояре, и на Вече готов: сын мой был послан в ту сторону, куда Ярило на покой уходит, чтобы разузнать о планах в самом логово наших настоящих, возможных, а паче – скрытых ворогов.

– И что сообщает он? – с едва скрываемой неприязнью вопросил Статислав, – али и это нам знать не должно?

– Мне нечего скрывать пред вами, готов любое послание зачитать, – ответствовал Велеяр.

И в тот миг распахнулись двери и вбежал гончий.

По уставу заседания Думы никому было непозволительно прерывать заседание, но еще до его начала Громодар наказал гонцов из Лютеции пропустить в залу, благо как раз на охране были его дружинники в этот раз.

Гончий отвесил три низких поклона: матери сырой Земли, думцам и особо – Велеяру.

– Срочное послание из Лютеции!

– Вот и славно, как раз разузнаем, что там делает Батизар! – и, опередив Велеяра, Громодар перехватил послание у гонца.

Велеяр замер. Крайние донесения ему были совсем не по нраву. Узрел он в них колебания сына, поддался тот внешнему лоску самозваного императорского двора, не замечая всей фальши.

Это заметил и Боеслав.

И, подняв десницу, что означало призыв к вниманию, остановил Громодара.

– Не след нам читать здесь это послание, ибо и у стен есть уши.

– Ты не доверяешь Думе? – зашумел дальний круг, поддерживая Громодара.

– Так поведай хоть ты, кто продался за понюх табака нашим ворогам? Али еще что ведаешь? Не пора ли заканчивать со всеми тайнами? Все мы помним, к чему они привели пять сороков назад! – подхватил Статислав.