Иван Петрович уехал на службу вполне спокойный. Я же осталась еще на месяц продолжать свой отдых.
Не предчувствовали мы такого удара, нас подстерегавшего. Через неделю после отъезда Ивана Петровича Мирчик заболел. Вследствие неумелого лечения местного врача-женщины наш ангел скоро скончался.
Лишь мать может понять всю безграничность моего горя. Потеряв первенца, на котором покоились все мечты, все планы будущей жизни! У меня пропало желание жить. Все казалось мелким, ничтожным в сравнении с этой великой потерей. Только слова зятя: вы теперь должны думать, как облегчить этот удар Ивану Петровичу – заставили меня ободриться и пуститься в обратный путь. Ведь я же обещала ему взять на себя все житейские заботы и невзгоды.
Горестное известие поразило не только Ивана Петровича, но и Дмитрия Петровича, который сильно привязался к малютке.
Несмотря на свою храбрость и старание облегчить мужу это горе, я опять перестала есть и спать. Нервное мое состояние очень усилилось.
У Сергея Петровича Боткина
Наш друг Екатерина Олимпиевна Шумова-Симановская>84 повела меня к С. П. Боткину. Осмотрев меня, Сергей Петрович прежде всего спросил, могу ли я уехать. Когда я сказала:
– «Ни в коем случае», – то он ответил: – «ну, не будем об этом говорить».
– Скажите, вы любите молоко?
– Совсем его не люблю и не пью.
– А все же мы будем пить молоко. Вы южанка, наверно, привыкли пить за обедом?
– Никогда ни капли. Я ненавижу алкоголь; меня даже прозвали дома штундисткой!
– Однако – мы будем пить. Играете ли вы в карты?
– Что вы, Сергей Петрович, никогда в жизни!
– Что же будем играть. Читали ли вы Дюма и еще такую прекрасную вещь, как «Рокамболь»?>85
– Да что вы обо мне думаете, Сергей Петрович? Ведь я недавно кончила курсы, и мы не привыкли интересоваться такими пустяками.
– Вот и прекрасно. Значит, вы будете пить сначала полстакана молока в день, потом стакан. Так вы подниметесь до восьми стаканов в день, а затем опуститесь обратно до полстакана. В каждый стакан будете вливать по чайной ложке хорошего крепкого коньяка.
– Но это препротивно.
– Неужели противнее лекарства? Дальше, после обеда вы будете лежать час-полтора. Будете каждый день играть в винт, робера 3–4[11], и будете читать Дюма. И ежедневно гулять во всякую погоду не меньше часа. Да еще будете на ночь обтираться комнатной водой и растираться толстой крестьянской простыней. Стыдно человеку с медицинским образованием в первое время супружества гонять жену по лесам как охотничью собаку и допустить такую грандиозную потерю молока, доведшую до истощения!
Сергей Петрович Боткин. 1882 г. На обороте фотографии подпись: «Ивану Петровичу Павлову – товарищу, ученику и сотруднику на память от Сер. Боткина. 16.III.82»
Я заплакала и спросила:
– Откуда вы это знаете?
– Мне рассказала все Екатерина Олимпиевна. Не плачьте, ведь я не сказал ничего обидного для Ивана Петровича. Он же физиолог, а не медик. И потом я знаю, как он берег вас во время следующей беременности. Любящий муж должен беречь свою жену. Теперь прощайте. Я уверен, что вы скоро поправитесь, если исполните все мои предписания.
Действительно, исполняя точно все его советы, я была через три месяца здоровой женщиной.
Не могу не рассказать попутно следующий забавный случай. Прочла я с интересом «Рокамболь» – роман Понсон Дю-Терайля. Дмитрий Петрович взял у меня эту книгу и, читая, занес в лабораторию, где ее увидел Менделеев. Он взял книгу в руки и сказал:
– Дайте-ка мне, посмотрю, что это за штука.
Это было часа в два-три дня. На другой день он пришел в лабораторию только в четыре часа, бросил книгу и сказал: