Наконец, Тарханов. Я не могу передать всей доли начавшегося спора, расскажет ближе Сережа. Расскажу сам. Был одновременно и дураком, и подлецом, господин профессор. Мелкая дрянная зависть сквозила из-за каждого слова. Бросал на ветер всякие подозрительные фразы, подтасовывал, хотел все отнять у меня. Последнюю работу Гаскеля[9] знал и берег ее как главный камень против меня. Нельзя, не слыша, представить всей наглости спора с его стороны.

Но успокойся, моя миленькая. Твой Ванька удачно справился с этим нахалом и дураком. Сверх ожидания, держал себя вполне с достоинством, без всякой суетни. Почти сплошь Тарханов позорно убегал от поднятого им вопроса. Временами профессор делался жалким и смешным. Он поднимался на невероятные шутки и тем эффектнее проваливался.

После конца спора – дружные и весьма продолжительные аплодисменты, начал сам начальник академии. Все приятели в восторге. Сам Нил во время спора прискакивал от удовольствия. Все твердят, что это великолепно. Что Тарханов встал в такое положение. Самые большие его похвалы не сделали такого впечатления, что этот спор. Я, однако, намерен это поднять. Буду печатать в «Еженедельной Клинической Газете» «Открытое письмо к Тарханову», где назову его полемику настоящим именем. На кафедре я не сказал ему ни одного дерзкого слова. И вчера целый день злился, что не сделал этого в конце на диспуте. Нет, ты просто не поверишь, как сдержанно держался я на кафедре.

И все-таки я рад, что ты не была на диспуте. Очень бы взволновалась. Как- никак диспут был горячий. Поцелуемся на радостях пуще, пуще.

С диспута меня потащил к себе Вознесенский. У него большая радость: определен в Киев в Военную гимназию, да, кроме того, была именинница Елена Павловна. После обеда пошел домой и нашел предлагаемый документ. Клиника купила для меня докторский значок в знак благорасположения. Очень распотешили…

Действительно, друзья в ознаменование этого события преподнесли ему[10]

докторский значок с такой грамотой. (Докторский значок этот остался на старом форменном сюртуке Ивана Петровича в Военно-медицинской академии).

Доктору медицины Ивану Петровичу Павлову

Грамота

Многочисленные заслуги Ваши на поприще ученой и преподавательской деятельности, постоянная готовность помогать словом и делом всем жаждущим сопричислиться к лику докторскому, неистощимый источник бодрости и веселья, коим вы были в столь известном всем нам храме науки – все они, как равно и многие другие столь же неоцененные качества, заставляют нас возложить на вас по поручению ученой нашей Коллегии знак Вашего нового ученого звания, который и повелеваем Вам носить по установлению.

Депутаты: Сиротинин^>82 Яновский^>83

Защитив диссертацию, Иван Петрович приехал ненадолго к нам. Он был безгранично счастлив, увидев меня в нормальном состоянии, и чудесного веселого мальчишку.

Этим летом съехались мы всей семьей: мамочка, четыре сестры с мужьями и детьми и брат-студент.

Знак отличия для врачей, удостоенных степени доктора наук

Устроили торжественный семейный обед. Председательствовала на обеде мамочка. По правую руку от нее сидели мы – сестры – по старшинству, по левую – наши мужья тоже по старшинству, а против нее – брат. За отдельным столиком сидели дети: мальчик и девочка старшей сестры – хозяйки дома, и две девочки второй сестры. У Аси детей не было никогда. У меня на руках мой ребенок.

На этом торжественном и празднично-семейном обеде провозгласили мы нашу мамочку «патриархессой». Каждый из мужей сказал речь, в которой благодарил за воспитание своей жены. Все мы дружно выпили по рюмке домашней наливки за любимое мамочкино правило «умейте властвовать собой».