– Мать твою! Даже шевелиться лень? Пристрелю!

Правда, разочаровываться в способностях кобеля было рано, похвастать охотничьими знаниями Гера не мог, но дед кое-чему научил, из полученных от него полезных сведений узнал, как и на кого работает лайка, спугнутые куропатки на деревья не рассаживаются, как глухари, улетают, пес не дурак, это понимал, и зачем впустую за птицами гнаться?

Выйдя на речку, Гера почти сразу увидел на припорошившим снегом берегу широкую полосу, и хотя такое видел первый раз, а понял – выдра или норка вытаскивала из реки крупную рыбину и пировала, подтеки крови выдавали ее хищный нрав. Захотелось поставить капкан, надеясь, что зверек в этом месте выберется на берег снова, но от деревень Гера отошел недалеко, по рассказу деда рыбаки добирались до этих мест, ставили сети, могли забрать попавшего в капкан зверька. Избушку, в которой Гера намеревался расположиться, рыбаки навещали очень редко, так уверял дед, рыбные места вблизи деревень, на большом озере, через которое протекала речка, и немного ниже по течению, где в речку впадал ручей. И, главное, не стоило здесь оставлять следы своей деятельности, промышлять нагло и на показ, Гера не забывал высказывания дедом, когда вернулся из центральной усадьбы, укладывал купленные продукты в рюкзак.

– Может тебе все же не отправляться на промысел? Погости еще у меня и подайся домой.

– С чего вдруг у тебя возникли такие мысли?

– Ты появился у нас, об этом уже все село знает. Охота на пушного зверя пока запрещена, и ясно, что собираешься браконьерствовать.

– Я твой родственник, приехал тетя навестить, так и говорил Виктору, которые привез меня сюда. Ружье я скрывал в рюкзаке, никто его не видел, с какой стати решат, что я приехал на охоту.

– Пропадать будешь долго, заподозрят, что ты здесь не гостить, явятся ко мне, чтоб проверить, а тебя нет. И у нас есть защитники природы. Браконьерство местных они стараются не замечать, а о пришлых доложат в Тотьму. Если я скажу, что ты просто пошел прогуляться по лесу, то не поверят. И говорить неправду грешно. В итоге пришлют сюда егеря.

– Пускай егерь только покажется, сразу поймет, что со мной лучше не связываться. Я служил в десантных войсках, убивать человека не буду, но неожиданно нападать, ломать людей нас обучали. Поломаю твоего егеря, уберется, свою шкуру спасая.

– Ты не храбрись. Если егерь и не возьмет тебя в тайге, то вернется в деревню, тебя дождется, ему помогут тебя повязать.

– А я в вашей центральной усадьбе показываться не собираюсь, закончу охоту, загляну к тебе, прощусь, центральную усадьбу обойду, выйду на грунтовку, дождусь попутку, доеду на ней до трассы, и мой след простыл.

Хотя Гера так говорил, а понимал, что храбриться на самом деле не стоило.

После обнаруженных на снегу следов он прошел недолго и увидел строение, возле впадавшего в речку большого ручья.

Строение оказалось – ржавый железный балок, в давние времена вероятнее всего доставленным сюда по воде на плоту, служил временным пристанищем для рыбаков, дверь давно пропала, внутри наброшено сено, набравшее плесенный запах, вместо столика ящик от магазинных продуктов, была железная буржуйка, до того проржавевшая, что намечались в боках дырки, трубы вообще не было. Гера в балок лишь заглянул, ему нужно идти дальше. Выйдя из балка и осмотревшись, он поднял верх болотных сапог, намереваясь здесь перейти замерзший лишь по краям ручей, да оказалось глубоко, и дно в вязкой тине, пришлось отступить, пошел берегом ручья, надеясь найти лучше место для переправы.

Тогда он и наткнулся на тропинку на снегу, тянувшуюся в сторону от ручья по болотистой низине в хилом кустарнике, и догадался – наследили выдры, судя по крупным отпечаткам лап, иногда от тропы отклонявшимся. Конечно, он не мог оставить это открытие без внимания.