…

Только ну нахрен такие представления.

Трое вошедших магов, на фабулах у которых красовалась рыба с шаром, не были особенно разговорчивыми. Вопросов у них тоже не было, так что та… кхм… развлекательная программа, которая последовала, на первый взгляд не несла в себе никакого смысла.

Они не пытались получить информацию, они ничего не требовали, они просто… развлекались? Мстили? Пытались сломать и унизить? Вот никогда не умела (и не горела желанием) разбираться в такого рода сортах говен.

В любом случае, это было кроваво. И очень натуралистично. И наверняка безумно болезненно, хотя мой собрат-монстр и умел, разумеется, отлично держать себя в руках.

И вот тут я, признаться, растерялась.

Нет, не поймите превратно, в моей биографии присутствовало много всякого интересного. Я пережила земное Средневековье, если уж на то пошло! И не раз и не два в разных измерениях считалась тёмной леди, ведьмой из замка, проклятой графиней, чёрной вдовой, паучьей невестой… Имён много, суть понятна. И это таки школа, после которой к пыткам и мерзостям начинаешь относиться, как к вещам обыденным. Я была палачом, была и жертвой… Почти невозможно быть одним и не стать другим, в конечном итоге.

Но пора признать: жизнь в современно-пластиковоим мире сделала из меня неженку. Акты разностороннего насилия и унижения, направленные на вполне симпатичных мне существ, начали приносить ощутимый дискомфорт.

Я даже прикинула, не стоит ли вмешаться. Но… Это же не моё дело, верно? Стоит только сделать ход, и этот мир наверняка, вот просто наверняка втянет меня в свою игру. Но этот парень с золотистыми глазами, что бы он ни натворил, остаётся таким же монстром, как я…

— А с этой что? — меня не особенно ласково пнули под рёбра. — У мастера были особые распоряжения?

Мальчики хотят переключиться на меня? Что же, это будет довольно неприятно. Надо решить — перетерпеть или уничтожить их? Расклад не слишком удобный, но и проходить через их развлечения… Не то чтобы в этом было что-то новое, и здорово сомневаюсь, что милые добрые волшебники придумают хоть что-то, чего со мной уже не делали — куда им, бедняжкам! Но тот факт, что я могу выдержать что угодно, не значит, что я хочу выдерживать что угодно.

Хотя, когда они попытаются меня поиметь, сами по себе сдохнут, мне даже ничего особого делать не придётся. И что, в таком случае…

— Никаких распоряжений, — хмыкнул второй. — Что оставляет всё на наше усмотрение. Судя по тому, как она одета, она — шлюха. Почему бы нам…

— А всё же вы совершенно жалкие, — вмешался вдруг мастер Лин.

Говорил он с трудом, что неудивительно — учитывая, что делали с его горлом, даже монструозной регенерации не хватит на такие повреждения, когда магия заблокирована. Но сам по себе факт, что он впервые за всё время решил заговорить, весьма красноречив.

Будь я на месте мальчиков, сразу обратила бы на это внимание и сменила стратегию. Не так уж мало под небесами разных миров существ, для которых наблюдения за чужими мучениями по тем или иным причинам неприятнее своих собственных, и для таких всегда нужна своеобразная художественная программа… Но, к счастью для нас и к сожалению для них, в настоящей боли они мало что смыслили. Палачи? Не смешите мои паучьи тапочки! Просто озверевшие детки.

— Вы так жалки, что мне отвратительно на вас даже смотреть, — говорил между тем мастер Лин пренебрежительно. — Что ученики, что учитель — никакого самоконтроля, никакого достоинства…

Ну, дальше он тоже что-то там вещал, не без того, но я не стала особенно вслушиваться. И так понятно: он пытался меня спасти, переключив озверевших малолеток на себя.