– Целителей до холерской матери, а толку нету…

Так, еще одна проблемная…

Избушка была небольшая. В ограде от меня стрелой метнулась чья-то кошка, только хвост мелькнул серый, с белым кончиком. Небольшая поленница дров в ограде. Стайка пустая. В огороде погреб, рядом небольшая банька и уборная. Несколько заросших грядок, на которых просматривались перышки лука-ботуна, кустики укропа и щавеля. В палисаднике деревца ирги, черемухи, два куста смородины и пара квадратных метров малины.

С некоторым волнением открыла чуть проржавленный навесной замок.

Застекленное крылечко. Темные сенки с полочками, уставленные пыльными банками, старыми кастрюлями и еще какой-то рухлядью. Комната и кухня. В кухне слева печь, у печи скамья. Прямо – стол и три табуретки. В левом переднем углу – небольшая лавка и древний буфет, полочки которого покрыты желтыми от времени газетами. Справа – деревянная лежанка. В горнице – треснувшее зеркало на центральной стене, слева и справа по кровати, обе железные с пружинной сеткой. Матрасы, подушки, одеяла были на обеих. Древняя деревянная тумбочка, накрытая кружевной салфеткой. Полуразвалившийся гардероб. Маленький холодильник «Саратов». Видимо, в кухне не нашлось для него места. Включила, и он загудел. Значит, электричество работает. Замечательно. Вода была в колодце, что в огороде (для технических нужд), и в колонке, что через два дома (для умывания и еды).

Я засучила рукава и принялась за уборку. Где-то до четырех убралась, потом сбегала в магазинчик и купила комплект постельного белья, хлеба, пачку «Геркулеса», соль, сахар, бутылку подсолнечного масла. У входа в магазин женщина со славянской внешностью торговала карасями. Я попросила взвесить штучек пять.

– Надолго к нам? – поинтересовалась продавщица.

– На пару недель, а там – как понравится.

– А ЧТО вы лечите?

Я внутренне вздрогнула. Действительно, как это мы с Ксенией Григорьевной не обговорили такой простой вопрос. ЧТО отвечать-то???

– Я пока ничего не лечу, я пока устраиваюсь. У меня может и не получится ничего, я из начинающих… Да и вообще… МЕНЯ бы кто полечил, – вдруг вырвалось у меня.

– Тогда вам надо к Марселю Назыровичу, он вон в том коттедже живет уже пятый год. К нему все начинающие ходят. Он очень добрый и умный.

Я оглянулась. Коттедж, на который показывала аборигенка, был богатым, добротным, трехэтажным. Не чета моей развалюхе. Хорошо, что я не завистливая.

– Красивый дом. Наверное, у хозяина большая семья.

– Семья-то большая, но приезжает вся сюда нечасто. Гостят по двое-трое. Он богатый, с северов приехал, уже пенсионер. Всю жизнь врачом проработал. Его здесь сильно уважают.

Калитка отворилась, и в проёме показался высокий без признаков полноты пожилой мужчина с пакетом в руках. Подошёл к нам, поздоровался с продавщицей:

– День добрый, Тася! Карасики-то свежие?

– Конечно, Марсель Назырович! Взвесить?

– Давай пару килограммчиков, супруга с дочерью сегодня приезжают.

– Доча-то поди с кавалером?

– Нет, – расстроенно сказал Марсель Назырович. – Умница, красавица, уж двадцать восемь лет, а кавалеры как-то не получаются…

– Ничего, нынче и в тридцать пять выходят, и успевают и ребятишек нарожать, и дом построить!

Марсель Назырович горестно махнул рукой. Посмотрел на меня и снова мягко улыбнулся.

– Давно у нас?

– Да вот, только сегодня приехала. Прибралась более-менее, за едой пошла.

– Что ж, удачи вам на новом месте! Простите, не спросил, как же вас зовут!

– Донна Мажептила. А если серьезно – то Лукерья… Лукерья Михайловна.

– Это вы хорошо сказали «если серьёзно». Если несерьёзно – то меня зовут «Париж-Дакар». Будем знакомы.