Да, все мы тленны. Но со смертью одного человека жизнь ведь не прекращается. Продолжается круговерть событий у каждого из нас. Продолжается и вечный круговорот в природе – законы мироздания не отменимы.

Зло не должно быть вечным. Нам на смену идут новые поколения. Растут и правнуки Нины. Может быть, им, познав трудную радость жизни, удастся обрести гармонию в себе и быть в согласии с миром и со своей судьбой. Чтобы «процвесть», и насладиться всем, что дарит нам солнечный свет.

Ветер стих. Небо посветлело.

Все-таки – март. Опять весна.

Жизнь бесконечна, и в этом – счастье…

В тот день Вера Петровна Гладышева, заместитель главного редактора солидного книжного издательства, засиделась в своем кабинете допоздна. Она любила работать в эти часы, когда редакционный люд в массе своей уже разошелся по домам и наконец становилось тихо и спокойно. Никто не сновал взад-вперед, не отвлекал вопросами. Появлялась возможность сосредоточиться на текстах, ждущих ее оценки. А их, таких текстов, как всегда, было немало. Вера Петровна была той последней инстанцией, которая окончательно решала их судьбу: в производство, или в архив.

Возвращалась домой уже по темноте, усталой, но вполне удовлетворенной выполненной работой.

Лето еще не сдало свои позиции. Приятно согревал теплый, нагретый за день и еще не успевший остыть воздух. Она шла пешком – машина в автосервисе, да и идти было недалеко: через сквер, потом, выйдя на большую улицу, проехать несколько остановок на троллейбусе, а там и ее дом.

Сквер был темным. Редкие фонари тускло освещали кроны деревьев и на дорожках царил полумрак. В темноте едва угадывались лавочки, занятые влюбленными. Редкие прохожие не нарушали атмосферу спокойствия и какой-то таинственности спокойного тихого вечера.

Но Вера Петровна торопилась выйти из этого сквера на привычный городской простор. Она не то, чтобы боялась этой тишины и полумрака, – ей просто хотелось поскорее добраться до своей остановки троллейбуса, чтобы быстрее оказаться у себя дома.

Уже на выходе из этого тихого сквера, с последней лавочки поднялись две фигуры в капюшонах, накинутых на головы. Боковым зрением она успела заметить, что фигуры направляются к ней. Тихо, молча. А вокруг – никого. Повеяло угрозой.

Сердце Веры Петровны забилось, тело покрыл холодный липкий пот. Она испугалась.

– Господи, хотя бы пронесло, – мелькнуло в голове. Она ускорила шаг.

Неожиданно один подошел сзади, грубо сдавил ей шею, в то время как другой пытался вырвать сумку из рук.

– Деньги, драгоценности, – произнес хриплый мужской голос. Она почувствовала, что к горлу приставлен острый предмет. Нож! Вера Петровна испугалась. Крепче прижала сумку к груди и торопливо пыталась снять с пальца кольцо. Оно не поддавалось. Тогда она потянулась к серьгам, и… заплакала.

– Возьмите сами! Все! Только живой оставьте.

Но грабителей интересовало другое.

– Сумку давай!

И с силой рванули ее из рук.

Но тут из темноты вдруг появилась мужская фигура.

– Стоять! – раздался повелительный голос.

Воришки ослабили хватку, но Веру Петровну не отпускали.

– Проходи, пока живой! Тебя не касается.

– Стоять! Полиция! Буду стрелять! – еще настойчивее повторил тот же мужчина.

Грабители бросились бежать, все-таки вырвав сумку из ее рук. Мужчина погнался за ними и скоро скрылся в темноте сквера.

У напуганной Веры Петровны сердце выскакивало из груди. Громко плача, она обессиленно присела на лавочку.