Я пожимаю плечами.

– Не знаю, мадам, я не знаю.

– Смерть – всего лишь переход. Много раз ты проходила через него, Лилиан.

– Как это?

– В одном теле человек проживает несколько жизней. Он меняется, меняется его мировоззрение, взгляды, привычки, меняются его ценности и всё то, к чему он привык, и это повторяется много раз.

….

Через неделю от Розы пришло второе письмо. Она сообщала, что Сесилия постриглась в монахини в монастыре Св. Августа Парижского и дала обет отречения от мира.

«Маленькие капельки утреней росы

Похожи на бусины,

Снятые с шеи Матери-Природы.

Они издают аромат и благоухание чайной розы.

Они звучат, как тончайшие серебряные струны

В пространстве.

Когда они попадают на кожу твою,

Ты ощущаешь Дыхание Жизни.

Солнце отражается в этих утренних капельках

Росы многообразными бликами.

Их так много, что не все цвета способны уместиться

В человеческом сознании.

Маленькие капельки утренней росы

Похожи на горошины звёзд

Или на прозрачные жемчужины,

Притаившиеся в траве.

Они что-то говорят,

Отражаясь от неба и атомов.

Услышишь ли ты звон тончайших колокольчиков?

О, небо, подари ей камни и Солнце,

Свет и Темноту.

Она сохранит их в сердце своём

И познает Величие Твоё».

Маргарита де Пуатье практически не изменилась с той поры, когда был написан её портрет. Разве что на лбу прибавилось несколько свежих морщин, но глаза цвета васильков глядели по-прежнему с задором и неподдельным интересом. На ней было лёгкое розовое манто, плавно облегающее её стройную фигуру. Чуть посеребрённые сединой волосы были аккуратно уложены на затылок. На груди выделялась красивая алмазная брошь в виде виноградной грозди.

– Это и есть моя дорогая Лили! – воскликнула бабушка, как только увидела меня.

Внизу на первом этаже шли приготовления к свадьбе. Свадебные торжества решили устроить, не дожидаясь окончания срока траура из-за опасности политической обстановки. Поговаривали, что на Францию готовится нападение, немцы вот-вот начнут бомбить Париж, провинцию Шампань и другие графства, богатые виноградным промыслом. Франция все эти дни жила в напряжении, меня же удручало то, что мои надежды на мирное существование, по-видимому, не оправдывались. Но если бы кто-нибудь из знакомых нам людей решился попасть в наш дом 15 августа 1938 года, то у него сложилось бы совершенно иное впечатление. Здесь всё дышало праздником, радостью и беззаботностью, ибо никто, ни мама, ни Роза, ни её жених Генри не хотел думать о войне. Сама мысль о ней казалась страшной, ужасной. Сам факт грозящей нестабильности нашей размеренной жизни был удручающ. Но, увы, ни у кого не было средства предотвратить войну, возможно, всё уже было давно решено без нашего участия, всё предопределено свыше, а нам лишь оставалось подчиниться данному порядку.

– Я никогда не видела тебя, но, судя по всему, ты будешь умной и многого добьёшься.

Я смутилась, потому что никто до бабушки не говорил мне таких вещей.

– Кстати, Лили, я привезла тебе подарки. Они в твоей комнате на столе.

– Подарки?

– Ну, да, ведь маленькие девочки любят получать подарки.

Неожиданно она взяла меня за руку как раз в тот момент, когда я только-только хотела выйти из гостиной, чтобы посмотреть на то, что привезла мне бабушка из далёкой Америки. Маргарита де Пуатье притянула меня к себе.

– Лилиан, пока здесь никого нет, я хочу сказать тебе, что на третий день после окончания торжеств ты поедешь со мной, со своей матерью Вивьен и новорожденной Бертой ко мне в Америку. Вы будете жить в моём доме посреди каньонов в штате Виргиния.