Даша поддавалась, хотя ей очень не хотелось. Она всхлипывала, и некрепко цеплялась за мою футболку. Что-то бормотала, но я не вслушивался – рыскал взглядом по залу. Лиза стояла у дальнего стола – наверное, принимала заказ.

– Ты уходишь? – перепугалась Даша, когда поняла, что я поднимаюсь.

– Ненадолго…

– Стой! – попросила Даша, схватив меня за руку.

– Не могу, это срочно, – говорил я, наблюдая за тем, как Лиза с безразличным видом кивает речам какого-то эмоционального мужчины.

Но потом я все же посмотрел на Дашу, потому что она молчала слишком долго. Перехватив мой взгляд, Даша с тревогой заговорила:

– Ты же вернешься?

– Вернусь, маленькая, только пусти мою руку.

Она отпустила. Поверила мне. Впрочем, обманывать ее еще раз я не собирался. И так слишком разошелся.

Когда я полностью выровнялся, Даша потянулась за бокалом. Обещала же больше не пить. Однако, не знаю как, я это предвидел. Тут же схватил бокал всеми пальцами сверху, за ободок, и, не оборачиваясь, чтобы не увидеть разочарование Даши, двинулся к бару.

Сперва думал самому выпить остатки коктейля. Но потом понял, что моя кровь и так уже слишком горячая – не стоит испытывать себя на прочность.

Я поставил бокал на барную стойку и уже через три секунды его там не было. С моим появлением работа в зале делалась быстро и безукоризненно. Всеми, кроме Лизы.

Я влез на один из высоких стульев и уставился на зеркало в стене, шириной во весь бар. Через него зал ресторана виделся полностью. Правда, отвратно, потому что на той же стене, что и зеркало, висели полки с алкоголем. Они закрывали обзор, но мне не нужно было видеть всех. Достаточно одну Лизу.

Она как раз отошла от стола. Развернулась и пошла к базе. Только перед этим бросила взгляд на столик, где осталась Даша. Лиза искала меня. А не обнаружив на прежнем месте, клянусь, вздрогнула и резко вдохнула. На целую секунду она замерла, наверное, стараясь унять бешенный стук сердца. Одно дело видеть свою опасность. Это страшно. Но еще страшнее, когда опасность скрылась из вида, и ты не знаешь, откуда она нападет.

Я перестал на нее смотреть, чтобы она не обожглась о мой взгляд и таким образом не вычислила меня. Я подождал пока она пробьет заказ и пока ее силуэт мелькнет у противоположного конца бара, где она скроется за дверью кухни. Затем поднялся и неспешно прошел за ней.

На кухне было парко. Из-за раздачи доносилась ругань, с которой повара переговаривались в пылу работы. То и дело оттуда выглядывали их лица.

– Утка! – крикнул один из них.

Я был в трех метрах от спины Лизы, и остановился, когда она остановилась, чтобы взять тарелку. Она не замечала меня лишь потому, что здесь слишком многое отвлекало. Крики, высокая влажность, взмыленность к концу смены.

Но вот она подняла тарелку, коснувшись пальцами зоны гостя. Я сильнее сжал кулаки, но ни слова не сказал. Даже когда Лиза повернулась, увидела меня, и со вскриком уронила тарелку.

Последний полет утки был коротким и завершился криком повара, который еще не успел отвернуться:

– Да блядь, Лиза!

Лиза не обратила на него внимания. Она смотрела только на меня, зажав рот руками, потихоньку качая головой, и пятясь на миллиметр в час.

– На два слова, – сказал я, хватая ее под локоть.

Лиза заскулила. Ее никто не услышал – на кухне шумов хватало. Я потащил ее в каморку, где работники кухни оставляли личные вещи. Лиза сопротивлялась, причем с силой. Она щипалась и билась. Наверное, укусила бы меня в конце концов. Но что мне были ее жалкие пинки? Она слабачка, хоть и хочет казаться всесильной, ну или по крайней мере бесстрашной.