– Мне нечего к этому добавить.

– Значит, мы с Вами мыслим одинаково, – закрыл глаза губернатор и прислонил ко лбу скрещенные пальцы обеих рук. – Это наше преимущество.

– Я все понимаю, но не слишком ли много мы берем на себя? – внезапно возразил дон Ластиньо. – Сеньор Зорро, принцесса Изабелла не сможет оказать Вам сопротивление, когда Вы придете за ней. А это значит, что Вы заберете ее против ее воли. Чем же это отличается от похищения, от которого мы будем завтра пытаться очистить Ваше имя? Это ведь одно и то же, только теперь у его истоков будем стоять мы сами. Кто мы ей такие, чтобы решать за нее подобные вещи?

– Это четвертая и последняя причина.

– Сеньор Зорро, – поднял голову дон Алехандро, – прежде чем Вы ее озвучите, я все же задам последний вопрос. Признаюсь, еще недавно я считал это исключительно Вашим делом, но сейчас, вверяя британскую принцессу Вашей чести, не могу промолчать. Вы заинтересованы в Ее Высочестве. – Он предупредительно поднял руку вверх. – Я понимаю, что эта история накладывает клеймо и на Ваше имя, но Вам должно было хватить наших свидетельств о том, что Вы непричастны к этому преступлению. Тем не менее Вы настаиваете на том, чтобы уйти с ней вдвоем на всю ночь за пределы крепости и наших взглядов. Простите мне мою прямоту, но Вы или действительно желаете ей помочь, или делаете вид. – В напряженной паузе Зорро медленно поднялся со своего места. – Постойте, я не закончил. Простите мне мою резкость, но это слишком ответственный шаг, поэтому я должен быть уверен в том, что с ней все будет в порядке. Сеньор Зорро, я могу Вас понять как мужчина. Принцесса очень красива. В той же степени, в которой умна, юна и невинна, – губернатор твердо посмотрел в глаза молчаливому оппоненту. – Если у Вас есть относительно нее какие-то планы, я готов отблагодарить Вас за Вашу неоценимую помощь в ее спасении, и полностью взять на себя ответственность за ее жизнь, не обременяя Вас подобными заботами. В связи с этим, если позволите, я повторюсь: почему Вы ей помогаете? И, кроме того, почему Вы предлагаете забрать ее с собой, а не привести на эту ночь в мой дом или дом дона Ластиньо?

Зорро не спеша подошел к окну, поставил руки на подоконник и посмотрел на звездное небо:

– По иронии судьбы Ваши вопросы – все та же четвертая причина.

– Пожалуйста, не говорите загадками.

– Кто мы такие, чтобы решать за нее подобные вещи, почему я ей помогаю и почему не хочу привести к вам сейчас? Это Ваши вопросы, я понимаю?

– Да, – в один голос ответил губернатор со своим другом.

Молодой человек долго смотрел вдаль, не говоря ни слова. Никто не осмеливался нарушить странное молчание.

– Чтобы не потерять ее еще раз, как тринадцать лет назад, – произнес Зорро, не отрывая глаз от ночного неба. – Неужели Вы не узнаете ее, дон Ластиньо? – обернулся молодой человек к смертельно побледневшим слушателям. – Неужели Вы не узнаете собственную дочь?

Тишина. Легкое потрескивание полов под весом мебели и присутствовавшего собрания. Шум ветра на улице. Едва уловимые ночные передвижения кого-то из прислуги в дальней комнате. И слившееся в единый вдох и выдох дыхание всех замерших фигур.

– Это невозможно… – прошептал дон Рикардо. – Вы хоть понимаете, о чем говорите?!

Он сорвался с места и, подскочив к темному вестнику, схватил его за ткань рубашки на груди:

– Я потратил пять лет на поиски сестры! Я поднял на уши всех, кого только знал! Я обошел и объездил все доступные поселения, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку! Я расспросил каждого, кто мог хоть что-то видеть или слышать! И я ничего не узнал! С чего Вы взяли, что это она?! Это все чудовищное совпадение, которое и так выбило нас из колеи в тот момент, когда мы впервые увидели ее!