Подобно лавине на меня обрушились видения, десятки и десятки картинок, оживающих красками и звуками. Спектр дробился на отдельные цвета, искажаясь под тысячей углов, будто я был насекомым рассматривающим необъятное.

«Смотри»…

Я видел мужчину и женщину, в белых халатах с сосредоточенными лицами. Женщина смотрела на бегущие строки данных, и бледность ее лица сменялась румянцем. Мужчина с волнением говорил с кем-то по ту сторону экрана, а некто отвечал ему, смеясь.

Я наблюдал, как корабль приземлялся на пыльную оранжевую планету, и первопроходцы ступали на нее, ведомые великой целью.

Я видел число восемь, структурный парагон, застывший на кривой времени и ждущий своего часа.

Я смотрел, как белокурая девушка держала на руках умирающего юношу и живая тьма подкрадывалась к ним.

Я лицезрел серые глаза на серьезном лице, и губы, зачитывающие мне приговор.

Я чувствовал так много…

Отвагу.

Верность.

Любовь.

Тысячи картин, что я не запомнил. Тысячи эмоций, что я не пережил. Тысячи мест, где я никогда не был.

– Я умер? – Спросил я, чтобы просто проверить, смогут ли мои губы облечь мысли в слова.

Не надеялся на ответ, но он пришел. Прекраснейший голос, такой каким мое внутреннее «я» порой говорило со мной, прозвучал совсем рядом.

– Молекулярные связи я укрепила. – Модуляции голоса вдруг начали меняться, обретая более женственные ноты. – Там-сям, чтоб ты не рассыпался раньше времени.

И я увидел свет. Искрящийся контур в месте, где любой фотон вступивший в реакцию с анимой означал смерть.

Или я уже не был в тесной шахте?

Я понял, что парю в пустоте, такой большой, что становилось страшно. Здесь не было давящей толщи камня и духоты подземелья, но зато были звезды.

Бесчисленное количество искр, рожденных за миллионы лет до меня. Искры, что не угаснут и после того, как я кану в веках. Раскаленные шары газа, дарующие свет Простору.

Я заворожено уставился на них, не смея насытится. Жадно впитывал их образ, как несчастный в пустыне делает все следующий и следующий глоток, не в силах остановится.

– И, кстати, о времени… – Пока я разглядывал всё вокруг, светящийся силуэт стал вдруг очень осязаемым. – Надо бы поспешить, Зэр.

Теперь я уставился не на звезды, а на ту, что парила рядом со мной. Я мог бы докоснуться до нее – стоило руку протянуть, но застыл пораженный ее обликом.

– Ты… – Слова дались мне тяжело, будто не хватало воздуха. – Богиня?

Девушка осмотрела себя, провела по волосам, что морем молний витали вокруг ее прелестной головы, и взглянула на меня своими фиолетовыми глазами, в которых бушевала буря.

– Может и богиня. – Пожала она плечами. – А вот ты почти труп, милый.

Я чувствовал, что она не врет. Здесь было хорошо и не было боли, но где-то в глубинах Каморана мое тело лихорадило и знобило на пороге за Грань.

– Что такое я видел? Где я вообще? Кто ты? – Как из пулемета засыпал я мою собеседницу вопросами.

– Ты должен понять, кое-что, дорогой… – Девушка подплыла ближе и кончики ее волос создавали дуговые разряды, используя мое лицо как проводник. – Коснувшись пустотьмы – ты вычеркнул себя со световой линии вселенной, перестал двигаться в фотонном русле спешащих к своей кончине электронов, протонов и нейтронов, замер под поверхностью релятивистской океанической глади, недосягаемый для ее волн.

Я взглянул на свое тело, окровавленное и измученное, но достаточно материальное, чтобы толика сомнений отразилась на моем лице.

– Только я удерживаю тебя здесь, тут, там… – Девушка постучала пальцем по моему лбу, и место это зажглось внутренним огнем. – Именно поэтому, Зэр, ты должен сделать то, что предначертано.