На той стороне меня встретила темнота, густая и всеобъемлющая.

В такой темноте ты остаешься наедине с самим собой и своими демонами. Слышишь, как сердце стучит и гонит кровь по венам, слышишь как скрипят суставы, как ворочаются мысли, словно отколотые айсберги бороздят океан.

И я пополз.

Тоннели вгрызались в плоть Каморана, словно проросшие мицелии плесени. Многие километры вырытых за тысячи лет троп – в поисках жил анимы.

На ум пришла песенка, и мозг не успел остановить мой язык, а может и не хотел вовсе. В этом месте слова казались чем-то чуждым, но они эхом отражались во мне – ободряя.

Ветер дует где-то сверху, сверху дождь и солнцепек!

Поменяться бы для смеху нам местами на денек!

Вот бы он подул тут в норах, свет бы всё залил!

Ну а я б нагнал на горы облачных перин!

Куролесил б как ребенок, восхищаясь всем!

И скакал как жеребенок в поле, где нет стен!

Насвистывая, я лез и лез – игнорируя ответвления, прямиком к тупику, где я закончил свою работу в прошлый раз. На самой грани слуха, я различил звук открываемой гермостворки, но опасаться было нечего – пройдет слишком много времени, прежде чем мои преследователи сподобятся снарядить кого-то за мной в погоню.

К той минуте, когда невезучий бедолага поползет искать меня в эту тьму – я уже достигну своей цели.

Или умру пытаясь.

Через сотню мерных ударов моего сердца я остановился. Почувствовал, что добрался. Вот то место – руку протяни и коснешься скальной породы, что знаменовала тупик моего безусловно дерзкого приключения.

– Я пришел… – Прошептал я камню впереди. – Точнее… приполз.

Голова моя упала вниз, будто наконец кончились все силы. Я медленно закрыл глаза, отдаваясь во власть уносящим меня волнам бессознательности. Смерть ласково обняла меня, заключила в объятия, словно любящая мать, но еще не сжала достаточно сильно, чтобы я ушел безвозвратно.

“Коснись…”

Голос пришел ко мне, сквозь призрачную вуаль, окутавшую разум. Пробился, проник и дал мне сил, чтобы вытянуть вперед ладонь и дотронуться до камня передо мной.

Пальцы сжали выступы породы, по телу прошла дрожь и…

Ничего не произошло.

Я попробовал еще раз – и снова ничего.

– Вот дела… – Я грустно вздохнул. – А разговоров-то было…

“КОСНИСЬ!!!”

Голос взревел во мне словно ураган, сметая жалкие лачуги моих сомнений прочь. Мои глаза распахнулись, сознание прояснилось и я понял – в чем было дело.

– Виноват… – Произнес я и потянулся снять с ладони армированную перчатку. – И не надо сразу орать…

Я сжал и разжал ладонь, протянул руку к камню и замер в нерешительности. Правило, вбитое в нас дубинками и кулаками надзирателей гласило – не прикасаться голыми руками к пустотьме. Мы не раз слышали истории о несчастных, что нарушали этот запрет. По рассказам очевидцев – их смерть была страшна.

Пропаганда, подумал я, это винтик в системе контроля масс. Да и терять мне было особо нечего, если уж рассматривать ситуацию с пессимистической стороны.

Я судорожно вдохнул, наполняя легкие кислородом – этакий рефлекс утопающего, попытка отдалить неизбежное или забрать с собой побольше от этого мира за Грань. А потом коснулся препятствия перед собой ничем не защищенной ладонью.

Коснулся…

И закричал.

Не было ни слов, ни звуков – вопль несчастного, что пираты выкинули в вакуум посреди звездной пустоты. Боль от раны в боку уступила место новой боли – боли распада клеток, чистому первозданному некрозу, монстру, что убивал миллионы маленьких меня каждый новый миг.

Анима пожирала меня, и я был бессилен.

“Я коснулся!” – мысленно кричал я.

“Я пришел!” – молвил я.

“Я умираю..” – шептал я, угасая.

И в момент, когда я думал, что не выдержу – всё изменилось.