Днём он поднимался на скалы и наблюдал за девушкой сверху, когда она выходила на улицу. Ночью подбирался поближе, надеясь, что сон повторится и ему удастся рассмотреть его получше. На вторую ночь желание лиурона сбылось, и он задержался рядом с людьми на ещё одну, третью ночь. Он понял, что это ошибка, когда разразилась снежная буря. Порывы ветра были так сильны, что срывали лёгкое тело с отвесной скалы, по которой он поднимался к небольшому плато и пещерке,что давала укрытие.

*****

Когда после ухода Полы Марина осталась одна, то взяла оставленную ей книгу и просто листала страницы с непонятной вязью и рисунками рядом. Какие-то изображения она узнавала, и слова, обозначающие их, легко всплывали в голове: солнце, облако, дерево. Другие озадачивали и заставляли гадать – что это.

Знакомые действия успокаивали и Марина не вспоминала о ночном наблюдателе. Досмотрев книгу до конца, она погасила лампу и легла спать. Завывание ветра и стук веток за окном теперь её не пугали, а делали келью островком уюта и безопасности. Но вдруг ей показалось, что к уже привычным звукам снежной бури добавились новые: царапание и поскуливание.

Марина посмотрела в сторону окна, но светящихся глаз зверя не увидела. Никто не заглядывал в комнату с качающегося дерева. Но жалобные звуки стали громче. Их невозможно было уже принять за вой ветра. Марина не выдержала, встала и подошла к окну. В клубах метели она не сразу разглядела тёмную тень на снегу. Сидящий зверь не выглядел таким уж большим – как собака средних размеров. Силуэт заметно дрожал, издавал звуки, похожие на детский плач, и Марине стало его жалко. Зелёные огоньки глаз смотрели прямо ей в душу. Она на миг словно сама стала этим дрожащим на ветру силуэтом. Ледяной ветер трепал шерсть и забивал ледяные крупинки прямо к коже, больно колол нос и не давал дышать.

Марина не могла бы сказать как, но она ясно поняла, что животное ещё детёныш, которое привело под её окно детское любопытство. А сейчас ему холодно, больно и страшно. Не давая себе возможности передумать, Марина быстро подошла к двери, уверенная что там, снаружи, вдоль стены скользит знакомый силуэт.

У двери она всё же остановилась, поддавшись сомнениям: не делает ли она глупость? С улицы раздался особенно жалобный всхлип и Марина не выдержала – приоткрыла дверь и в неё тут же просочилось дрожащее животное. Оно встряхнулось, разбрызгивая холодные капли растаявшего снега. Точно как бабушкин пёс в Маринкином детстве.

Марина стояла в растерянности, понимая,что совершила глупость и не зная, что делать дальше. Животное, не теряя времени, подбежало, потёрлось о ноги, замочив ей подол, и стало тыкаться головой в руку. Пальцы Марины, не слушая голову, сами зарылись в длинную шерсть. Она оказалась неожиданно шелковистой и нежной, невыразимо приятной на ощупь.

– Что же с тобой делать? – растерянно спросила сама себя Марина.

Животное, ловя её взгляд, завертело лохматым задом с коротким пушистым хвостом. Выглядело это забавно, так что Марина не сдержала улыбки.

– Я тут сама на птичьих правах, рискую вылететь в любой момент. Может здесь, как в отелях, держать в номере питомца запрещают. И меня накажут из-за тебя.

Животина вздохнула, подошла к Марине поближе и подсунула голову ей под руку, словно выпрашивая ласку. Гладить влажную шелковистую шерсть было занятно и почему-то успокаивало. Словно кто-то шептал на ухо: “Всё будет хорошо!”

– Ладно, забирайся под кровать, чтобы тебя не сразу заметили, а утром посмотрим.

Приблудившийся шестиногий гость лёг на брюхо и заполз под лежанку. Казалось бы, присутствие незнакомого зверя должно было пугать Марину, держать в напряжении, но вышло наоборот. Тихое сопение из-под кровати вплеталось в мелодию вьюжной ночи и внушало покой. Сон накатывал на Марину тёплой тёмной волной. Она еле успела лечь, как сознание отключилось. В этот раз она не помнила снов. Осталось лишь воспоминание об остром любопытстве, что гнало её куда-то.