Баба Галя, увидев дочь, чуть не грохнулась в обморок:

- Ты что это удумала? Ребенка кормить чем будешь?

- Не стану я её кормить! Сказала уже – хочешь, сама воспитывай, не хочешь – в детдом сдай.

Повздыхав немного, баба Галя выскребла из под матраца последние деньги и отправилась к соседке, которая держала козу. Договорилась с женщиной, что та будет давать молоко для девочки, пока не закончатся деньги.

Через две недели, рано утром, когда мать ушла за молоком для ребенка, Лариска, чмокнув в щечку дочь, подмигнув ей на прощанье, сказала:

- Расти пока, а мне пора.

Утренний автобус, идущий к вокзалу, отъехал от крохотной автостанции в восемь утра.

Когда баба Галя вернулась домой, дочери уже и след простыл.

Она взяла на руки начавшую хныкать внучку:

- Ну, ничего. Ну, мы тут как-нибудь. Люди везде живут и выживают. И мы не помрём…

4. Глава третья

Галина, усадив внучку перед собой на табурет, поглядывая в окно за которым сгустились сумерки, расчесывала щеткой Викины волосы.

Девочка, которой летом исполнилось шесть, недовольно морщилась, пыталась протестовать:

- Ну бабушка… ну хватит…больно же…

- Ничего не больно! Терпи! За волосами нужно ухаживать. Иначе повыпадают, и будешь «лысая», как соседская Людка.

Этой нехитрой процедуре Галину научила врач педиатр, когда три года тому назад в Палермо вспыхнула эпидемия кори, и дети стали умирать один за другим.

Родители и не подумали везти малышей в больницу, а потому, раним утром, в поселок въезжала карета скорой помощи, привозившая районного педиатра, который, обходя дома один за другим, осматривал ребятню, раздавал привезенные лекарства, давал указания по уходу родителям.

Родители тут же забывали о том, что говорил врач.

Им было не до того.

У них были другие заботы и проблемы.

Хорошо, если в семье был старший ребенок, можно понадеяться, что он присмотрит за малышом, даст ему вовремя лекарство. Но это только в том случае, если «старший» еще не успел сам подсесть на чертову ширку.

Врач толкнула дверь домика на краю посёлка.

Двери в Палермо запирать было не принято, а уж стучать - тем более.

Вошла в полутемную комнату, единственное окно которой было завешено красной тряпицей.

Хмыкнула себе под нос, зная эту народную примету: завесить окно чем-то красным, если в доме больной «краснухой». Примета эта не спасала ребенка от болезни, но суеверные бабы ей верили.

- Где ваш ребенок? Давно болен? – врач обвела взглядом комнатку.

В углу, на полу, на сложенном вдвое, чтобы было теплее, домотканом половичке, что-то складывала из кубиков трехлетняя Вика.

- Да не захворала внучка моя, слава Богу, пока здорова.

- А красное на окне тогда зачем?

- Бабы посоветовали. Вот и завесила. Да и из окна не так дует. По любому – польза.

Врач осмотрела девочку, подтвердила, что та здорова. Погладила ребенка по голове:

- Какие роскошные волосы у Вашей малышки. Только за ними ухаживать нужно ежедневно.

- Да? А как?

- Расчёсывать массажной щеткой каждый день утром и вечером. Минимум минут десять.

- Ага, я поняла. Куплю ей такую щетку.

Врач с удивлением посмотрела на Галину. Такого отношения к детям она не видела ни в одном из домов поселка.

- Девочку из дома не выпускать! Строжайший карантин! Закончится эпидемия, придете ко мне на прививки. В вашем поселке просто рассадник болнзней, нужно девочку прививать, иначе, все равно подцепит какую-то гадость, не сейчас – так позже.

Галина согласно кивала, слушая каждое слово врача.

Через четверть часа педиатр покинула домик на окраине, села в машину скорой помощи, которая быстро умчала в сторону Города.

Врач сокрушено качала головой, погруженная в свои мысли.