Когда же он спустился на первый этаж, то сразу услышал, что Джон с Пьером уже бодрствовали. Толкнув дверь, из-за которой раздавались их голоса, Клеменсо обнаружил, что они оккупировали кухню и, ведя свою обычную перебранку, готовили для себя еду.

– Даже не надейся, Джон, что я буду питаться твоей деревенской стряпнёй. Я просто отказываюсь питаться бобами. А ведь ты положил в своё варево бобов? Признайся, Джон, ты кинул туда не меньше целой банки консервированных бобов, – Пьер сидел на столе, болтая ногами и поедая что-то со стоящей рядом тарелки.

– Ну извини, я облазил все шкафы и холодильники, но лягушачьих тушек не обнаружил. Но, в кладовке точно была бита для крикета, и такой умелый гурман как ты должен быстро наловить себе изысканный завтрак.

– Вот в этом и заключается беда всех американцев. Вы не может выйти за рамки определённых схем. Очевидно, что в этом виновата молодость вашей нации. Представители более старых наций обладают большим опытом и умеют оценивать ситуацию в более широком контексте. Поэтому мой утончённый вкус вполне удовлетворяет этот божественный паштет из утиной печени. Интересно, как лживой скотине удалось получить его в этой дыре.

Понаблюдав некоторое время за этой беседой и решив, что это знак вернувшегося душевного и ментального равновесия Моргана и Лапуреля, Родриго решил вернуть их к более серьёзным проблемам.

– Вы решили, что, не разбудив меня, получите возможность бесконтрольно уничтожать запасы этого дома?

От неожиданности рука Пьера дёрнулась и, так как в этот момент он тянутся за очередной порцией паштета на французском бетоне, то этот кусочек деликатеса оказался на полу. В свою очередь Джон свободной рукой схватил лежащий рядом с ним нож.

– А, Родриго, мы уже часа два как встали, – увидев, что это Клеменсо, Морган тут же расслабился и положил нож назад на стол. – Просто мы решили, что ты единственный, кто не отдыхал во время плавания, и поэтому тебе необходимо больше времени для отдыха.

– К тому же не стоит так подкрадываться к людям, – Пьер, не обращая внимания на упавшую закуску, взял следующий кусок батона с паштетом, – Я-то просто могу остаться заикой, потерять из-за этого свой основной коммерческий навык и тихо сгинуть на грязных улицах Марселя. А вот в нашем ковбое может проснуться память предков, и он начнёт вести стрельбу из револьверов.

Родриго продолжал хмуриться.

– Значит вы решили предоставить больше отдыха мне и заодно продлить своё безделье?

– Никак нет, мон женераль! – Пьер спрыгнул со стола и, вытянувшись в струну, отдал честь испанцу, почему-то левой рукой. – Я бы и хотел воспользоваться возможностью ещё понежиться от безделья, но этот сын прерий придал мне достаточный моральный и, что важнее, физический импульс.

– Не горячись Родриго, – хоть Джон и не поддержал шутливого тона Пьера, но он тоже посмотрел на Родриго с укором. – Последние два часа мы только и рыскаем по дому. Пьер перебирал бумаги, а я изучал обстановку дома. Просто мы решили сделать небольшой перерыв. Кстати, мы обнаружили пару интересных вещей, пусть напрямую и несвязанных с историей Филиппа.

– Но пока я предлагаю не отвлекать нас от принятия пищи, а может даже и присоединиться к нам, – Пьер взял следующую порцию паштета. – Когда мы насытимся, нам будет проще поделиться с тобой информацией, а тебе – её воспринять.

На этот раз Родриго решил не спорить, к тому же, увидев еду, его организм вспомнил, что за этот день он ещё ничего не ел. Осознание этого факта заставило его открыть холодильник и после недолгого, но вдумчивого изучения его содержимого, которое в основном состояло из пакетов с молоком, Родриго решил разделить участь Пьера и отрезал себе кусок паштета.