Там, в долине, отнюдь не праздновали. Внизу творилось форменное безумие.

Как и сказал Серж, вокруг гигантского кострища танцевали женщины и девочки. Кто в лохмотьях, а кто и вовсе голышом. Стоящие в отдалении старики бесновались, ударяя в барабаны. У их ног сидели, раскачиваясь, обнаженные мужчины помоложе. Время от времени группки по три-пять человек вскакивали, исполняли быструю джагу с прыжками в воздух, хватали женщину/девушку-подростка/ребенка – не важно. Выдергивали из хоровода, тащили поближе к горящему зданию. Перерезали горло и припадали к бьющему фонтану крови, крепко держа в объятиях пока еще живую, но обмякшую и совершенно не сопротивляющуюся жертву.

Привыкшие ко всему «мундиры» тоже охренели от увиденного и тихо матерились сквозь зубы, бесшумно спускаясь с холма.

– Исключительно ради вас надеюсь, что ад существует, – процедил Ульф, открывая огонь по тройке мужиков, как раз бегущих за «добавкой».

Плазма обжигающей волосы волной пронеслась по долине. Все представительницы слабого пола, как по команде, уткнулись носами в землю. Озверевшие «самцы», понявшие, что вечеринка закончена, и цирк вот-вот уедет, кинулись на вредителей. Почтенные старцы, как ни в чем не бывало, продолжали терзать барабаны, издавая душераздирающие вопли с закрытыми глазами.

– Знаешь, я передумал! – стараясь перекричать рев плазмы и громкие очереди лучевиков, завопил Серж. – Нахрен такие наркотики!

– То-то и оно… – тихим голосом, означавшим крайнюю степень бешенства, согласился Ульф, ловя на мушку очередного бешеного мужика.

Когда самые воинственные тихонько догорали у подножия холма, остальное мужское население присоединилось к дамам, падая мордами в землю. Стариков вырубили прикладами – уж больно действовала на нервы местная «музыка».

– Кто-то из вас послал сигнал бедствия, – обратился к трясущимся женщинам Ульф, опуская ствол плазмомета к земле. – Теперь вы в безопасности, дамы. Мы отвезем вас на Благодать, где о вас и ваших детях позаботятся. Прошу следовать за этим молодым человеком.

Капитан кивнул на одного из солдат, который попытался изобразить на лице улыбку и доброжелательность, чтобы не напугать женщин еще больше.

От группки запуганных отделился тоненький силуэт, и медленными шажками двинулся к капитану. Остальные не двигались.

– Это я. Я отправила сигнал, – дрожащий голос, грязная мордашка и слипшиеся волосы могли принадлежать как девочке, так и мальчику. На исхудавшем тельце – видавшие огонь, воду и медные трубы лохмотья. – После того, как забрали сестренку…

– Тебя как звать, малыш? – наклонился к испуганному человечку Линдквист.

– Ойра.

– Пойдешь с нами, Ойра?

– Да, – застенчиво прошептало это перепуганное существо и робко вложило ладошку в лапу Ульфа.

– Дамы, давайте-ка последуем примеру храброй Ойры. Прошу на челнок. У нас не так много времени.

– А что с этими будем делать? – спросил Серж, кивая на оставшихся в живых представителей мужского пола, а «мундиры» вопросительно уставились на Ульфа.

Линдквист на секунду представил, что бы он почувствовал, будь жертвой этих мразей его ребенок. Или Саманта. Выжег бы всю планету к чертям.

– Уничтожить, – бросил он и отвернулся.

Сержант Гилберт Гарриссон, потомственный военный уже в седьмом поколении, не любил свою нынешнюю службу. Шутка ли, приходится подчиняться пирату. Одному из тех отступников-мародеров, которых в свое время гонял его дед.

Но Белина ясно дала понять – неподчинение грозит смертью. И не только от ее рук. Гилберт понял это, когда его сослуживцы поливали огнем жителей Кувшинки с тяжелой бионической руки Линдквиста.