– Отпустите, пожалуйста! – кричит Володька, – Мне нужна эта газета!

Коридорный растерян и напуган.

– Ну, есть же нормальная туалетная бумага! – кричит он в ответ, – Принести вам её?

– Да вы меня не так поняли?! – кричит Володька, – Мне нужна эта газета, а точнее вот эта страница! Дайте, пожалуйста!

– Нужна, так нужна! А, зачем так врываться?

– Да отдай, ты, ему эту газету! – кричит дежурный.

Коридорный резко поворачивает голову в сторону дежурного и выпускает из рук газету. Володька забирает одну страницу и выходит из отделения. Дежурный садится на своё место и вытирает пот со лба.

– Чокнутый, какой-то?! – говорит он, – Если он так ещё раз сюда ворвётся, то у меня инфаркт будет!

Медсестра трясущимися руками капает себе в стакан какие-то капли.

– Он когда ворвался, я чуть в обморок не упала! – говорит она.

– А я, чуть стрелять не начал! – говорит коридорный, – Нервы уже ни к чёрту стали!

Дежурный тяжело вздыхает и посматривает на часы. Конец смены. Володька идёт в сторону стоянки такси и размышляет вслух:

– Самодела я в Москве не найду! Пока он официально не зарегистрируется, это мероприятие бесполезное… – оглядывается в сторону милицейского участка, – Чем-то они там все сильно встревожены! Дежурный отпустил Самодела в такую рань и сам не помнит этого. Странно?! А если предположим, что Самодел исчез сегодня ночью из участка, то тогда у них действительно есть повод для беспокойства. Только вот, мне об этом никто, ни за что не расскажет. Посмотрим, что у нас в газете написано! – читает газету, – Найден человек, который не понятно каким образом, попал во времена Куликовской битвы, принял там участие в сражении и каким-то не вероятным образом, снова появился в нашем мире. На нём надеты доспехи того времени. В его спине было обнаружено много стрел, а в живот, воткнуто два меча. Экспертиза подтвердила, что всё это подлинное и соответствует тому времени. Уже установлена его личность, но в научных интересах не разглашается.

Володька пристально всматривается в фотографию и кричит:

– Глазам своим не верю! Так это же Гвоздь! Ничего себе?! Гвоздь, конченый алкоголик, а нырнул в прошлое, что бы помочь нашим ратникам в сражении! Молодец! Я восхищён таким подвигом! Так, всё! Я срочно выезжаю туда! Я представлюсь его родственником и заберу его в свой институт!

Поднимает руку и машет таксисту. Такси останавливается, Володька садится в него и уезжает.

Середина девятнадцатого века. Царская тюрьма. Самодел просыпается в камере, смотрит по сторонам и воротит носом.

– Фу! Ну и вонь! – кричит громко, – И это, вы называете камерой для блатных?

Напротив него на наре лежит уголовник. Он лежит на боку и лицом повёрнут к стене. При крике Самодела, он резко открывает глаза и тихо говорит:

– Самодел! – резко переворачивается и правда видит перед собой Самодела, – Самодел, неужели это ты? – кричит уголовник.

Самодел ещё не проспался. Он хлопает от удивления ресницами и смотрит на уголовника.

– Федька, ты тоже тут? – говорит Самодел, – Слушай! Сейчас выпускать будут, пойдём куда-нибудь похмелимся! Колосники горят после вчерашнего, хоть огнетушитель с собой таскай!

– А кто тебе сказал, что, сейчас выпускать нас будут? Отсюда одна дорога! На виселицу!

– Федька, хорош прикалываться! Ещё не одного не повесили, за то, что тот в вытрезвитель попал! Сейчас свистнем коридорного и договоримся.

– Самодел! Ты что ещё не понял? Посмотри на себя, посмотри вокруг себя! Во что ты одет? Ты в прошлом, в девятнадцатом веке!

Открывается камера. В коридоре стоит жандарм.

– Заключённые на прогулку! – кричит он.

Уголовник обращается к Самоделу: