Захват, пленение хуннского или сяньбийского воина было делом неимоверной трудности, всегда сопровождались кровавой бойней, громадными потерями, посему ханьцу, пленившего степняка, полагалось повышение по службе, пропуская сразу два чина. Кроме прочего, ему выдавалось большое денежное вознаграждение серебром и не менее двадцати аршин шёлковой материи. Учитывая эти, другие опасности, таящиеся в плане, осторожный Минь Кунь, к большому удивлению Мэн Фэна, ни разу, не воевавшего с хуннами, решил усилить прибывающие из Сианя войска сильным отрядом из трёх тысяч панцирных меченосцев, проживающих в горном укреплении Инчшо.

В середине лета в Сэньду прибыл последний отряд из Сианя, набранные воины немалым лагерем расположились около находившегося в пятнадцати верстах от Стены форта.

Минь Кунь, назначил во главе воинства Мэн Фэна, приставил к нему опытного военачальника Чжен Ги, приказал вывести воинов, начать продвижение в степи. Повинуясь приказу, Мэн Фэн вывел доверенные войска за Стену, разделил на три колонны, миновал дозорные башни, переместился дальше на север, добрался до полосы леса и кустарников, после чего устроил привал. Во время данного отдыха в лагерь прибыл один из опытнейших ханьских шпионов по прозванию Фань Чун. Ему ценой жизни всех агентов удалось добыть важнейшую информацию, живым возвратиться на родину. Ныне он в простой одежде номада, с хуннской причёской на голове (идущая от темени до бровей чёлка, две ниспадающие от висков косички, достигающие мочек ушей, в которые для придания им толщины и красоты, были вплетены разноцветные шёлковые ленточки), шатаясь от усталости, стоял перед Чжен Ги. Он доложил, по направлению к ним движутся шестьсот с лишним всадников во главе с жичжо ваном Северной империи Сюуньзаном, отряд хорошо вооружён, у каждого имеются по два – три заводных коня, в походе участвуют отборные опасные воины. Соглядатай сказал, по его расчётам хунны доберутся до этих мест дня через три – четыре. Он утверждал, они направятся обязательно в их сторону, потому как выяснил ранее, они намерены проникнуть за Великую стену, разорить окрестности Сэньду, если удастся, взять приступом саму крепость. Оснований не верить шпиону не было, так как Чжен Ги его знал – это был человек, засланный три года назад Минь Кунем в степи. По получении сведения, он отправил Фань Чуна в обоз, без раздумий передал принятые вести Мэн Фэну. Тот, боясь поверить в удачу, трепетно надеясь схватить главаря варваров, решил уготовить кочевникам западню. Для этого забрал у Чжен Ги старого бывалого воина по имени Ван Куан, непревзойденного мастера по устраиванию засад, объехал с ним округу, нашёл то единственное место, которое никак не могли миновать хунны.

Это была широкая елань, со всех сторон окруженная деревьями, кустарниками и невдалеке от неё с двух краёв ограниченная высокими скалами. Невзирая на увещевания Чжен Ги, Мэн Фэн отправил большую часть войска назад, оставил при себе три тысячи копьеносцев, тысячу меченосцев, всех арбалетчиков, двести наездников, посчитал это число более чем достаточным для поимки и уничтожения хуннов. Следуя пожеланиям Ван Куана, велел поймать в силки птиц, могущих выдать присутствие засады, заодно разорить их гнёзда. Приказал приготовить в походных котлах экстракт из молотых растений, отбивающий малейший запах, предположительно до момента появления варваров на лужайке велел всем намазаться. Иначе двигавшиеся впереди основных сил хуннские дозорные, обладающие звериным слухом, зрением, обонянием, могли легко обнаружить тенету. Ибо не было случая, когда степняки при набегах не ставили впереди войска самых остроглазых, чутких воинов, умевших издали уловить запах человека, далеко-далеко завидеть притаившегося в траве врага, за сотни шагов слышать скользящие, приглушенные шаги ханьской пехоты. Но и ханьцы при дальних передвижениях использовали не менее зорких, слуховитых воинов из наёмных кочевников – жужаней, способных издалека услышать тихий шелестящий звон вынимаемого из ножен кривоватого хуннского меча или за тысячи шагов увидеть в ночи высекаемую подковой об камень искру скачущей сяньбийской лошади.