– Тук-тук, – выкрикнул он, когда проник в сокровищницу женских душ и остановился у входа. – Девушки, проверка связи, все хорошо?

– Хей, твой сортир рядом.

– Свали, кобелина.

Две из трех кабинок отозвались недовольными возгласами. Третья молчала. Олег не задумываясь прошел в конец и уперся в последнюю ладонью. Та, конечно же, не поддалась.

– Почему ты не ушла домой, когда я тебя отправил, а? – медленно проговорил он, уверенный, что его точно слышат. – Дуреха, понимаешь же, что не такая. Зачем все это?

– Слышь ты, урод, уматывай отсюда!

Гневный голос принадлежал кому-то, кого он не знал, а значит, эта мымра сегодня здесь в первый и в последний раз.

– Делай свои дела без звука. Не слышишь, я разговариваю, – рявкнул он. Если наглая бабенция еще раз что-то вякнет, то он закинет ее на плечо и вышвырнет на улицу, не заботясь о своей и без того дурной славе.

– Ну ты договорился, придурок. Я сейчас позову главного.

Суета в соседней кабинке раздражала Олега, уводила в сторону от цели, но не ответить на такие претензии было не в его стиле. Развернувшись, он придержал чуть не слетевшую с петель дверцу и улыбнулся надоедливой выскочке. Вывалившаяся на свет пигалица открыла рот, чтобы завопить, но обнаружив, с кем именно она препиралась, тут же его захлопнула.

– О, Олег.

– Ага. Я. А теперь иди, – он кивнул на выход, – наслаждайся последним вечером в «Жаре».

– Ну прости, я, правда, не знала, что это ты, – приблизившись, девица виновато поджала губы.

– Беги, пока я добрый, – резко бросил он, сопроводив слова злобным, уничтожающим взглядом, и девушка, решив, что ничего хорошего уже не жди, скрылась из вида. Дождавшись тишины, Олег рявкнул первой кабинке “цыц”, чтобы сидевшая там даже не думала рыпаться, вернулся к тому, за чем пришел, и с досадой расслышал всхлипы. Вот же противная ситуация.

– Ну хватит, – он стукнул костяшкой указательного пальца по двери, – прекрати рыдать. Тебя кто-то обидел?

– Неа, – еле различимый детский голосок донесся до его ушей.

– Тебе здесь не нравится?

– Нет.

– Хочешь я вызову тебе такси?

– Угу.

– Тогда выходи. Не бойся. Я не обижу.

Щелчок замка, и оказавшаяся на пороге девчушка с распухшим от рыданий носом испуганно глядела на него снизу вверх. Воображение само дорисовало две косички и веснушки на щеках, хотя в полумраке комнаты различить было сложно.

– Ну что ты опять расконючилась, а? Танцевала, кстати, классно. Я, – он протянул руку, – Олег.

– Соня.

Мимолетное касание ладони, смущенно опущенные ресницы. Боже, да ей же наверно и восемнадцати нет. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь вызвал ментов, и клуб из-за нее прикрыли.

– Пойдем, я тебя провожу.

Узкий коридор, с одной стороны ограниченный раковинами, а с другой – кабинками, не вмещало сразу двоих, тем более если один из них амбал под метр восемьдесят. Аккуратно протискиваясь к выходу первым, парень боялся даже коснуться девчонки и желал только одного: поскорее отделаться от неприятностей. Никакая гибкость не стоит уголовной ответственности. А за совращение малолетних дают прилично.

– Вот ты где, – в дверях его встретила Даша, улыбаясь как Чеширский Кот. – А я тебя потеряла.

Острый наманикюренный ноготь прочертил по груди Олега линию, остановившись где-то под сердцем. Как же много позволяла себе эта богачка. Давно пора заканчивать с ее намеками. Но демонстративно отбрасывать тонкую кисть он бы не стал, а вот разрешить себе ответить что-то едкое – вполне мог. Однако внезапно из-за его плеча показалась Соня, и Даша, выпрямившись, недовольно сдвинула брови. Хорошо, что ногой еще не топнула.

– Ах, это ты. Я думала, ты сбежала домой.