Карл был эмоционально потрясен увиденным. Древнеримский город, скрытый от человеческих глаз долгие восемнадцать веков, предстал перед ним в своём первозданном виде, каким был в день катастрофы. Улицы, дома, останки людей, погибших при извержении Везувия.

– Что ты чувствуешь? – спросила художника сопровождавшая его графиня Юлия Самойлова.

– Страх, ужас горожан, оказавшихся бессильными перед стихией, – задумчиво произнёс Карл. – Но я также ощущаю величие духа, человеческое достоинство при встрече со смертельной опасностью, – помолчав добавил он.

– Напиши картину, покажи миру трагедию народа, – попросила графиня.

Художник ничего не ответил. Но эмоции, которые он испытал на раскопках, побудили его взяться за кисть. Сотни зарисовок, шесть лет напряжённого труда и, как итог, ошеломительный успех. Осенью 1833 года картина «Последний день Помпеи» была представлена итальянской публике.

Брюллов был избран почётным членом в художественные академии Болоньи, Пармы и Флоренции, а также в римскую Академию святого Луки. В России он был удостоен ордена Святой Анны III степени и звания почётного вольного общника Петербургской Академии художеств.

Он путешествовал, писал картины, расписывал изнутри главный купол Исаакиевского собора, преподавал в Академии художеств. Непрерывная работа сказалась на слабом с детства здоровье художника. Летом 1852 года сердце Карла Павловича Брюллова остановилось, он ушёл из жизни в расцвете славы, навечно вписав своё имя в золотые страницы русской живописи.

Семилетний Петруша крепко сжимал чурку в одной руке, а другой правил перочинным ножом. Мальчик занимался любимым делом: вырезал лошадку. Его отец, генерал-майор барон Карл Фёдорович Клодт фон Юргенсбург, всю жизнь проводил в походах и сражениях, но успел привить Петруше любовь к лошадям и научил мастерить.

Разве не забавно взять кусок дерева, а затем, отсекая лишнее, превратить его в самое грациозное животное – лошадь? За этими мыслями и работой и застала Петрушу мать, Елизавета-Шарлотта-Аврора фон Фрейхольд.

– И как у тебя хватает усидчивости то у вольера простаивать часами, наблюдая за лошадьми, то сидеть в чулане при свече и строгать фигурки? – мама склонилась над мальчиком и нежно погладила кудрявую голову сына. – Гляди-ка, как ладно выходит у тебя.

Петруша прильнул к матери.

– Этот жеребец скачет галопом, у него развеваются грива и хвост, ещё немного, и он взлетит над землёй! – мальчик поднял фигурку над головой и заскакал вокруг матери.

– Принимай подарок, в твою конюшню прибыло пополнение. – Елизавета положила на стол три небольшие, величиной с ладонь Петруши, вырезанные из плотной бумаги лошади. – Это отец передал из-под Бородино, специально для тебя вырезал.

Вскоре отца перевели по службе в Омск, и Петрушу отдали в Омское войсковое казачье училище. С новой силой проявилось особое отношение мальчика к лошадям. В свободное время он изучал движение мускулов животных, зарисовывал их с разных ракурсов.

Когда младший Клодт оканчивал училище, тяжело занемог отец. Он взял с сына слово, что тот не оставит военную карьеру и продолжит учиться в Петербурге. Петя выполнил обещание: поступил в Михайловское артиллерийское училище и окончил его в звании юнкера. Вскоре не стало и матери. К военной службе его душа совсем не лежала, и в 23 года подпоручик Пётр Клодт написал прошение об отставке.