– Ты ждёшь ночи, – произнесла она вслух. – Неужели ты и правда меня тогда убьёшь?
Раздался оглушительный всплеск. Лиза выскочила из воды, словно тигр из засады, зависла в воздухе и с торжествующим криком обрушилась на сестру, ощетинившись остриями лезвий. А Марина отскочила назад, выкинула вперёд левую ладонь и выпалила вспышкой прямо в любимые голубые глаза.
Лизу отбросило на песок и затрясло. Руки и ноги бились в конвульсиях, беспорядочно меняя форму, а сама она жутко и протяжно выла. Потом сирена в голове умолкла, и вой сменился плачем. Марина опустилась на колени рядом с сестрой и обняла её крепко-крепко.
– Всё, всё, дружочек, не плачь. Всё закончилось. Прости меня, прости.
Глава 2
Этим утром Марина проснулась раньше Лизы. Поёжившись, она посмотрела на сестру – та спала, завернувшись в две куртки и свой спальник взамен промокшей накануне одежды. Девушка потянулась, протёрла глаза и спустилась к озеру умыться. Не мешало бы искупаться, но Марина всё ещё стеснялась делать это днём.
Вода была тёплой и почти прозрачной. Наверное, с месяц её никто не баламутил. Поворчав на спутанные волосы и отсутствие расчёски, Марина уселась на погружённый в воду корень, окунув ноги, и осмотрела наспех перебинтованные раны. На левой руке красовался свежий рубец, порезы на ногах были поверхностными и уже затянулись.
«Сколько мы уже идём, интересно?» – подумала Марина и машинально взглянула на часы. Но те тикали себе стрелками и про дату ничего не знали.
– Лизка, подъём, – посигналила она. – Давай умывайся, и пойдём чай готовить.
Кокон из спальников и курток недовольно заворчал и явил миру хмурую заспанную Лизу. Она зевнула, не прикрываясь, вылезла, завёрнутая в Маринину куртку с капюшоном, и пошлёпала босыми ногами к воде. Поплескавшись, она стянула с куста сохнущий комбинезон и принялась одеваться, после чего была отправлена собирать хворост.
Марина тем временем походила по стоянке, пособирала щепок и мелких веток, расчистила кострище и извлекла из рюкзака своё сокровище – линзу. Ни спичек, ни зажигалки она взять с собой не догадалась. За деревьями был слышен хруст сухих веток и пыхтение. Потом вдруг стало как-то тихо, и Марина насторожилась. Вж-ж-жик. Вж-жик. Кто-то водил зубьями по дереву. Ага, вон и тонкая сосенка задрожала в такт.
– Лиза, – строго и громко сказала Марина, – я всё вижу!
Заклинание сработало, пиление прекратилось.
«Сейчас будет проверка», – подумала Марина, устраиваясь с линзой поудобнее.
Вж-жик.
– Лиза!
Из-за еловых веток показалась белокурая голова, глаза горят интересом.
– Эй, а как ты видишь?
– А вот так.
– У тебя какой-то модуль? «Орлиное зрение»?
– Да, модуль. «Старшая сестра» называется. А где хворост?
– Хворост? – задумалась Лиза.
– Чая не будет, – заключила Марина. Ветки тут же схлопнулись, и по лесу промчался маленький торнадо. Через несколько минут кипа хвороста уже лежала перед Мариной, и та довольно хлопнула в ладоши.
– Ура! Тащи кружку.
Другой тары для готовки у них не было.
Потом они сидели на берегу, прихлёбывая из горячей кружки, и играли в слова. Солнце поднималось всё выше и выше, золотя озеро. Кожа предвкушала осенние холода и грелась впрок.
– Марин, – Лиза вдруг прервала игру, – а тот доктор – он хороший человек?
– Да, – улыбнулась Марина.
– Лучше папы?
– Гораздо, – вырвалось у Марины. Она почувствовала гнев и зарождающуюся ненависть и машинально посмотрела на часы. Было двадцать минут второго.
* * *
Марина пришла в себя в каком-то полуподвале, заваленном всяким хламом. Может, здесь было что-то вроде приёмной – два стола с креслами, древний компьютер, календари на стенах. В углу какие-то доски, садовый инвентарь и топор. На полу валялись газеты. Одна из них, раскрытая на середине, пестрела красным и зелёным. Зелёное было правильным, красное – нет. Марина пыталась прочесть заголовки и чувствовала какую-то гниль в словах – неважно, каким цветом они были подсвечены. «Смотрите-ка, „война“ у них зелёное слово. „Война со всеми, если понадобится“. Если понадобится…»