– Лида… Она пошла к ним навстречу и взяла за руки. Я хотел ее остановить, правда, – кусая губу, сказал он. – А она обернулась ко мне и приказала уходить.
– И ты ушел? – выдохнул Михаил Петрович.
– Да. Она так странно смотрела на меня. Ее глаза были словно пустые какие-то. Черные, но прозрачные. Я сам не понял, как ушел. А когда понял, тогда сразу побежал обратно. И нашел Лиду на дороге. Ей было нехорошо. Она почти упала, – безудержным потоком потекли слова. – Я плохо сделал? Да, дядя Миша? Вы меня теперь уважать не будете?
– Нет, Мирон. Ты не виноват. Все хорошо, – крепко сжав руку мальчика, ответил Михаил Петрович.
Сгорбившись, он уходил из соседского двора, уже не замечая благодати зацветающего весеннего сада. Ветви вишен, покрытые клейкой листвой, ласково касались его лица. Но Михаил Петрович лишь равнодушно отводил их в сторону и тяжелыми шагами уносил свое тело прочь. Разговор с мальчиком лишь подтвердил его догадки, и оттого на душе стало еще темнее. Пройдет еще несколько лет, и ему придется принимать непростое решение. Боже, почему они не могут жить обычной жизнью простых людей? С их незатейливыми радостями и проблемами. На его голове скоро не останется ни единого темного волоса. А ведь он еще совсем нестарый человек.
Подняв голову, он увидел в окне встревоженные глаза жены. На этот раз ему вряд ли получится уйти от серьезного разговора и снова отложить его на потом…
Глава 4
Малодушие? Трусость? Страх потерять свою семью? Что остановило его тогда, две недели назад? Почему он не поделился с Майей своими догадками? Он никогда от нее ничего не скрывал, и сейчас это вынужденное молчание терзало его запоздалыми муками совести.
Михаил Петрович внимательно вслушивался в разговор на заднем сиденье. И то, что он слышал, совсем ему не нравилось. Это все не то. Майя не понимает, что Лидочке это не поможет. Почему он сразу ей все не объяснил? А теперь получается, будто он совсем заврался. Руки лежали на руле безвольными плетьми, машинально поворачивая то влево, то вправо вслед за петляющей проселочной дорогой.
– Давай представим, что мы играем с тобой в игру! – заговорщицким тоном сказала Майя.
– Давай, – улыбнулась Лида. – Я люблю играть! Ехать просто так скучно!
– Только это страшная игра. Не испугаешься? – прижала ее к себе мать.
– Нет! Я вообще ничего не боюсь, когда ты с папой рядом! – беспечно улыбнулась девочка.
– В дремучем лесу живут магические существа. Они притворяются добрыми и улыбаются маленьким девочкам. Но на самом деле в душе их притаилась злоба. Это ужасные монстры! – делая страшные глаза прошептала Майя.
– А как же узнать, что это монстры, если они притворяются хорошими? – развела руками Лида.
– Это очень просто! Когда он решат, что пришло время стать злыми, они включают глаза-фонарики, которые светятся желтым огнем, – зловеще улыбаясь, объяснила Майя.
«Господи Лиде уже восемь лет, а мать сюсюкает с ней, словно девочке всего четыре, – вздыхая, подумал Михаил Петрович. – Ну, Майя-то понятно, а вот почему Лида подыгрывает ей?»
– А что делать, если монстр включил свои фонарики? – поинтересовалась Лида. – Как играть в эту игру?
– Нужно выключить ему эти ужасные глаза, и тогда он не сможет сделать ничего дурного, – на секунду болезненно сморщилась Майя и тотчас же взяла себя в руки, улыбнувшись дочери. – Ну что, поиграем? У нас еще осталось минут пять!
Дорога, ведущая через березовую рощу, последний раз резко вильнула влево и настроилась на финишную прямую. Вдали уже виднелись узенькие улочки, по обочинам которых теснились дачные домики, утопающие в нежно-салатовой зелени весенних садов. Михаил Петрович все больше мрачнел и мысленно уговаривал себя поговорить с женой начистоту. Не хочется портить такой чудесный день, но трудные разговоры, они всегда не ко времени. С заднего сиденья звучал счастливый смех и шумная возня. Суть игры заключалась в том, чтобы сидеть с закрытыми глаза и лишь изредка резко открывать их, имитируя вспышку света. Тот, кто открыл первым и запятнал другого, получал очко. Поневоле он тоже улыбнулся. Остро захотелось туда, на заднее сиденье. Отвлечься от своих страхов, расслабиться и просто поиграть всей семьей в какую-нибудь веселую бестолковую игру.