На следующий день, в пятницу, я запустил программу, в которую специально внесли необходимые изменения, с учетом предложенной разработки. Теперь там было целое море столовых приборов. Поначалу, я не знал, как можно испортить нож. Но потом додумался. Когда-то в домах были ножи с отломанными кончиками, в моем детстве тоже был такой, банки они им открывали, что ли – не помню. Но кончик ножа я отсек немедленно. «Это гениально! Продолжай в том же духе! », – получил я отзыв, после отсылки начальству. «Какая тупость», – проносилось у меня в голове. Скрутил ложку, пытаясь сделать так, чтобы казалось, что ручка ложки просто спиральная. Со злости, завязал вилку узлом. Затем, окончательно плюнул, и делал работу спустя рукава. Этим же вечером снова было собрание. Но уже в мою честь. Проектор отражал часы моего гнева и безразличия, завязанная узлом вилка («какая экспрессия! ») там тоже была.

Руководство отбраковало всего несколько экземпляров. Они объявили, что они не ошиблись, назначив меня на эту должность. Потому что работа заняла у меня всего день. «Неужели один человек мог выдать столько идей за такое короткое время? » – с плохо скрываемой завистью спрашивал кто-то. Большинство смотрело на меня с восхищением, где-то проскальзывало снисхождение. «Странный, что с него взять, но, бесспорно, работу он выполняет замечательно». «Техники приступают к изготовлению заготовок в выходные, поскольку мы боимся, что идею перехватят другие города. Запустим первую партию, и, если она будет популярна, в чем мы, конечно, не сомневаемся, выйдем на другие регионы. Пока они опомнятся, мы успеем многое сделать». Никто не возмущался. Работа в выходные щедро оплачивается. Уже скоро мои творения будут выпущены в мир.

Вчера моя жена, с торжеством человека, одержавшего свою личную маленькую победу, преподнесла мне мою кружку, точнее то, что от нее осталось – осколки, белые, острые, чужие. Разбила вдребезги! «Вот. Она разбилась», – и радостно протянула кружку мне.

– «Сама? Как она могла разбиться сама? »

– «Вообще-то, ты ее криво поставил, и она упала», – жена с легкой обидой надула губы. – «Но ты же можешь отнести ее на фабрику и там ее склеят. Она будет, как новая! »

– «Ты хотела сказать: битая, модная, как у всех? Какой смысл клеить эту кружку, если можно купить новую, всю в трещинах? ».

– «Я думала, она тебе нравится».

– «Смысл был в том, что она целая», – я злился, – «Такую теперь сложно купить. Попробую утащить с работы еще не испорченную вещь».

Жена явно была разочарована моим решением, но спорить не стала.

Сегодня фабрика праздновала победу. Уже три месяца как запущены новые идеи. Ассортимент битой посуды не ограничился только тарелками, все большее количество посуды было испорчено. Окружающие бились в восторге от каждого нового направления. Практически, все идеи расходились на «ура». Доходы росли. Все вложения полностью окупились. Всего за три месяца! Еще два новых филиала в двух разных городах! Похоже, это не остановить. Модные веяния всегда распространялись, как вирус. Если человеку что-то не нравилось, он убеждал себя в том, что ему это нравится и даже очень, потому что большинство было от этого без ума, а большинство ошибаться не может. Ведь правда? А меня от всего этого тошнило. После двух месяцев работы над новыми направлениями, меня повысили до руководителя отдела. Предварительно уволив кого-то недостаточно подходящего. Просто, поразительно, как легко они могли расстаться с человеком, если им казалось, что с ним что-то не так. Через две недели уже мало кто помнил его имя.