На фабрике мы придумывали, как красиво разбить какую-нибудь тарелку, чтобы каждая была индивидуальна, потом отшлифовывали краешки, из соображений безопасности. Каждая тарелочка проверялась сканером, чтобы не было острых сколов, или мелких зазубрин. На посуде ставились красивые неброские витые штампики, для подтверждения ее подлинности. Но находились эксперты, которые утверждали, что могут на раз отличить подделку от произведенной на фабрике посуды. «Разбить легко, но как разбить, это уже другой вопрос», – так они рассуждали. Я был среди тех, кто «разрабатывал дизайн». Самая бесполезная работа, какую только можно найти, но за нее хорошо платили, она считалась престижной.

Этим утром было общее собрание. Начальство с огромным энтузиазмом и горящими от гордости глазами делало раскладку по прибыли, указывало наиболее популярные направления нашей битой посуды. Оказывается, горожане находят, испорченные на мой взгляд, вазы скучными. А вот граненые стаканы и тарелки с рисунком – очень любопытными. Затем руководители – всего трое – сделали объявление. «Пора выходить на новый уровень! », – таков был девиз этого собрания. «У нас возникла идея – поначалу, мы задумались, почему мы затрагиваем только стекло и фарфор? И затем пришли к выводу, что столовые приборы – это настоящее не паханое поле». Я вздохнул – только этого не хватало. Следующий слайд. Я подавил приступ брезгливости, погнутая ложка и вилка с торчащими в разные стороны зубцами. Про себя я подумал, как же этим можно есть? Но промолчал. Все вокруг были в восторге, раздались аплодисменты. Кто-то с сожалением в голосе спросил: «Как же я сам до этого не додумался? » «Может, просто, у тебя все не настолько плохо с головой», – пронеслось в моей голове. И тут, руководители приступили к заключительной части – назначению ответственных лиц. Все замерли. Это очень почетно, и каждый хочет, чтобы выбрали его. Но вот, их взгляды обратились ко мне. Они улыбались, я угрюмо наблюдал. «А руководителем этого проекта мы назначаем тебя. Мы наблюдали за твоей работой. Посуда, дизайн которой разработал ты, наиболее популярна. Она нравится всем. Поэтому новое веяние на рынке мы хотим доверить тебе». По мне, так люди все еще, может, подсознательно, но не утратили чувство прекрасного. А я рисовал сеточку трещин в программе стараясь сохранить какую-то симметрию, сколы старался расположить как можно ровнее, аккуратнее. Никто не понимал, как мне удавалось делать то, что очень нравилось всем, но я просто старался минимизировать уродливость каждой тарелки. Мне было жаль портить каждую чашку, даже самую маленькую, самую простую. Все взгляды, приторно-восторженные, обратились ко мне, но тут же потухли, выражая недоумение. Кажется, можно было подумать, что меня вот-вот стошнит. Я выдавил слабую улыбку. Один из руководителей, его лицо выражало беспокойство, спросил «Тебе плохо? ». Все одновременно посмотрели на него, потом так же одновременно перевели взгляды на меня. Я с трудом заговорил. «Все в порядке. Очень неожиданно. Я рад». И улыбнулся. Как мог. Но руководитель уже был обижен. Его предложение должно было вызвать бурю восторга. И с чувством выплеснутой в лицо неблагодарности, руководство объявило собрание законченным. Снова это искреннее удивление и приподнятые брови. Кто-то похлопал меня по плечу. «Чудик», –услышал я где-то в толпе коллег.

Зато в каком восторге была в этот вечер моя жена. Она пищала и напевала дурацкие песенки. Перечислила все, что она хочет купить на мою новую зарплату. Осведомилась, когда мы выпускаем первую пробную партию новинок. В следующую среду, ответил я. Значит, в пятницу, мы устраиваем ужин, и продемонстрируем всем новые приборы! И принялась обзванивать весь свой «курятник». Нескончаемый гомон, восторги, восторги, пищание с обоих концов трубки. Какое все пустое, бесполезное… Какая-то фальшивая жизнь. Хоть кто-то порадовался искренне? Я даже мог представить, что моя жена радовалась, потому что положено было радоваться, потому что ситуация предполагала, что это повод для визга. Так просто должно было быть. Когда мир так изменился?