– У-у-учитель сказал мне, что за ним придут и он вернется домой. Кто-то важный придет. Начнется новый цикл.

Эни ощутил резкую боль в груди, будто кол вонзили в сердце и провернули несколько раз, расширяя дыру, пустоту. И в ушах слова Рави зазвенели погребальным колоколом: «Учитель Риши оставил тебе последнюю подсказку».

«Учитель! – мысленно воскликнул он. – О нет! Учитель!»

Риши научил Дэвиана управлять гневом и справляться с другими зависимостями, а Эни – контролировать ум и чувства. И теперь ученик не желал осознавать, что больше не услышит наставлений дорогого Учителя. Его сморщенная от старости рука вела по жизни к Свету, к чистоте. А теперь Эни ощущал себя потерянным во мраке невежества.

Великий Риши, скорее всего, вознесся в Вечную обитель, но Эни не был уверен, что последует за ним, ведь мягкое сердце еще не очистилось от обид и приняло на себя тяжелый удар, став вновь грязным, как вода в горном озере во время кровавого полнолуния. Эни глубоко вздохнул и вновь обратил взгляд на смуглого ребенка. Юный ученик выжил только благодаря своей преданности и послушанию. В итоге Садхир остался не только без Учителя, но и без какой-либо поддержки старших. Мальчик нуждался в помощи. Эни искренне жалел, что не может стать его небесным защитником.

– Послушай меня внимательно, как старшего братца! – обратился он к Садхиру, и тот понимающе кивнул. – Сейчас я не могу позаботиться о тебе, но обещаю, что найду способ помочь. Пообещай мне, младший братец, что сохранишь все знания, какие передал тебе Учитель, и поделишься ими с остальными. Прошу тебя, сделай это! Я вверяю тебе это право от Его лица! Обещай мне.

– Обещаю, братец Эниан.

– Пообещай мне, что будешь помнить наставления Учителя и следовать им до конца своих дней. Обещай мне.

– Обещаю, братец Эниан.

Услышав уверенность в словах Садхира, Эни мягко улыбнулся: у человечества еще остался шанс приблизиться к сокровенным знаниям. Хоть Учитель больше не появится в этом мире, но навсегда останется в сердцах любимых учеников. С надеждой в душе Эни поцеловал Садхира в макушку и подошел вместе с ним к хранителям, обсуждающим что-то в стороне.

– Садхир мне все рассказал, – заявил он. – Позаботьтесь о нем, пожалуйста. Прошу вас как помощник Его Святейшества Аэлии.

В ответ Второй одобряюще кивнул, а Третья нежно взяла мальчика за руку. Все трое отправились в город.

– Като, я… – начал Эни, но опекун перебил его:

– Ты ведь не думаешь, что я привел тебя сюда только для того, чтобы успокоить ребенка?

Внезапно сзади чьи-то крепкие руки закрыли Эни глаза. Он дотронулся до длинных пальцев и, узнав их хозяина, мягко улыбнулся:

– Братец!

Близнецы тепло обняли друг друга. Небесная семья снова воссоединилась, но счастливая улыбка быстро сошла с лица Эни. Рана от тоски по Учителю была еще свежа. Он прижался к брату и сдержанно произнес:

– Брат, наш Учитель… Его больше нет. И деревня, эти люди, они все…

– Я знаю, Эни. Но я не могу сейчас скорбеть вместе с тобой, – отрезал Дэвиан и похлопал близнеца по спине. – Меня назначили помогать хранителям, а на службе нет места эмоциям, только холодный ум. И ты тоже должен быть сильным. Понимаешь?

– Это значит… что тебя восстановят? – Эни с надеждой взглянул на брата.

– Не совсем, – вздохнул Дэвиан и добавил: – Эни, роднуля, мне надо работать. Не обижайся, но я обязан помочь Като с делом.

Эни кивнул и выпустил брата из объятий.

Серьезный и сосредоточенный Дэвиан, освободившись, сразу занялся проблемой кровавого пожара. Он подошел к накрытым телам и поднял ткань. Труп лысого мужчины неестественно скрючило. Несчастный лежал на боку, его глаза были пусты, а рот широко открыт. Вены на лице вздулись, а изо рта текла густая черная жидкость.