К тёте Наташе я пришла часа в три ночи и сразу обо всём ей рассказала. Мы разговаривали до утра и решили, что на всё воля Божья и если так получилось, то может оно и к лучшему. В среду договорившись с ней, я побежала к роддому. У меня возникла идея проследить, куда повезут мою доченьку, чтобы знать, как ты Женечка растёшь. – Сказала Мария Васильевна, погладив девушку по ноге, но тут же, отдёрнула руку, видимо подумав, что не имеет на это право. – В общем, я не успела. Думала, что поймаю машину и поеду за этой женщиной, но когда я только подходила к больнице. Они уже выходили. Обычно выписывали после обхода. Я стояла за деревом и смотрела, как высокий красивый мужчина нежно держал тебя на руках. Его лицо светилось от счастья. За тобой Женя приехали на двух шикарных автомобилях и все очень радовались. Та женщина, которая стала твоей мамой, держала большой, красивый букет и тоже выглядела счастливой. Я проводила взглядом машины и решила, что теперь мне только осталось молиться за здоровье и счастье моей младшенькой и постараться, чтобы старшая дочка ни в чём не нуждалась.

Тётя Наташа сходила в детскую поликлинику и сказала, что я родила ребёнка дома. Пришедшая врач, конечно, отругала меня, но за Лизой стали наблюдать. Потом я оформила документы, получила деньги по больничному листу и жизнь стала понемногу налаживаться. Я позвонила отцу и сообщила, что он стал дедом. Папа хотел рассказать мне про Ивана, но я ответила, что ничего не хочу о нём слышать.

В квартире тёти Наташи я прожила несколько месяцев. Лиза была на удивление спокойным ребёнком, она много ела и постоянно спала. – Мария Васильевна с нежностью посмотрела на дочь и продолжила. – Благо молока у меня было действительно на троих. Мы с тётей Наташей убирались по очереди, чтобы Лизонька всегда была под присмотром. Я окончила техникум и получила диплом зоотехника, но продолжала работать дворником, так как не хотела ехать домой. Не хотела и не могла видеть Ивана. Как то, гуляя с Лизой, я встретила тётю Нину, она то и помирила нас с папой. – Сказала Мария Васильевна, улыбнувшись золовке, а потом оглядела молодёжь. – К тёте Наташе я ездила много лет, возила продукты и она приезжала к нам. Помнишь ту куклу грузинку, которую она тебе подарила? – Спросила она, обращаясь к Лизе.

– Эту куклу звали Сулико, я долго с ней играла. Она и сейчас лежит на чердаке, в коробке с игрушками. – Ответила девушка.

Мария Васильевна кивнула и продолжила:

– Тётя Наташа ездила к нам, пока была жива. Иван и свекровь просили у меня прощения и всё как-то улеглось. Лиза немного подросла, и я вышла на работу. Про своего маленького Ангелочка (так я всегда называла тебя Женя), старалась меньше думать, успокаивая себя тем, что ты любима и живёшь хорошо. Поначалу мы с тётей Наташей пытались что-нибудь узнать о твоих родителях, но ничего не получилось. Вот так и жила, часто ходила в церковь, ставила свечи за здоровье Лизы и своего маленького Ангелочка. Имени твоего Женя я не знала, а другое давать не имела право. – Женщина смотрела на лежащую перед ней девушку, и взгляд её выражал любовь и нежность. Она набрала воздуха в лёгкие и опять заговорила:

– Два года назад я заболела какой-то непонятной болезнью. Очень часто я стала вспоминать своего Ангелочка, и внутри у меня всё сжималось, вызывая дикую боль. Ни кто из врачей не понимал, откуда у меня эти спазмы и что это за болезнь. Заболев, я наконец-то рассказала о своей тайне Ивану и тёте Нине. Папа простил меня, сказав, что в этом виноват он сам. Не знаю Женечка, простишь ли ты меня когда-нибудь?