– Ну, раз так решила, может быть, оно и к лучшему. Наше государство не бросает деток. Молодая, сильная, когда встретишь мужчину, родишь себе ещё, а эти будут сытые и накормленные. – Сказала она, взяла вас и унесла.

Мария Петровна только руками развела.

– Накормленные!? Да рази, кто лучше родной мамочки, накормит. Вон у тебя груди от молока лопаются! Тут можно троих выкормить! – Женщина осуждающе покачала головой и ушла.

Утром следующего дня Галина Петровна принесла бумаги и сказала, что раз я всё решила, то должна подписать эти документы. Неожиданно для себя я сказала, что подпишу их завтра.

– Как завтра? Почему? – Возмутилась доктор, а затем, глянув на остальных рожениц, лежащих в палате, сменила тон. – Ну, завтра, так завтра. Твоё дело. – Пробормотала она и вышла из палаты. Бумаги остались лежать на тумбочке.

Все три женщины в палате вели себя по-разному. Первородка Марина смотрела на меня презрительным, осуждающим взглядом. Татьяна Ивановна родила третьего ребёнка. Женщина пыталась образумить меня и говорила, что Бог на ребёнка всегда даёт, и мы с детьми не пропадём. Её поддерживала Таня, в двадцать два года, родившая второго малыша. Она говорила, что детей воспитывать трудно, но это такое счастье. Ещё она советовала попросить помощи у социальных организаций.

– Если хочешь, то пока поживи у нас, мой муж добрый, согласиться. – Предлагала он.

– До сих пор вспоминаю их с нежностью. – Вздохнув, сказала Мария Васильевна. – У меня действительно было много молока, и я стала сцеживать его в баночку, которую принесла Мария Петровна. Как раз во время этого занятия вошла Галина Петровна.

– Зачем ты это делаешь? – Возмутилась она. – Нужно вообще перетянуть грудь, чтобы молоко не поступало. Мастит хочешь заработать? Ты бумаги подписала? – Спросила доктор с каким-то раздражением.

– Мне казалось, что я решилась оставить вас, но что-то меня держало. – Мария Васильевна замолчала. После небольшой паузы она подняла глаза и обвела всех сидящих в комнате. Лицо женщины выражало целую гамму эмоций. Это были боль и стыд, но в тоже время любовь и нежность. Казалось, она была готова обнять весь мир. Мария Васильевна набрала в лёгкие воздуха и продолжила: – После вопроса доктора Татьяна Ивановна, которая лежала рядом со мной, очень рассердилась.

– Вы зачем заставляете её отказываться от девочек?! Я считаю, нужно наоборот убедить молодую мамочку не делать такую серьёзную ошибку в жизни! – Громко сказала она.

После этих слов моей соседки, нам всем показалось, что Галина Петровна испугалась, она махнула рукой, сказала, чтобы мы делали, что хотим и ушла.

– Что-то здесь нечисто. – Вступила в разговор Таня. – Действительно, зачем она торопит? Мало ли, что сказала женщина, оказавшаяся в сложной жизненной ситуации. Нет, чтобы обратиться в администрацию или милицию, чтобы помогли молодой маме, а она бумаги, бумаги….

Марина с койки напротив, заявила:

– Галине Петровне просто хочется уладить все формальности, раз ей дети не нужны. – И опять презрительно сморщила носик.

– До меня вдруг дошло, что если подпишу эти бумаги, то больше никогда вас не увижу. Я посмотрела на листки, а затем порвала их. – Сказала Мария Васильевна и сделала движение, как будто рвала эти ненавистные документы ещё раз.

– Вот и молодец! Кивнула довольная Татьяна Ивановна. – Пойду и скажу, Марии Петровне, чтобы принесли тебе девочек кормить. Уже скоро.

– Лиза схватила грудь сразу. – Улыбнулась Мария Васильевна, а тебе Женечка я молоко вливала в ротик. Ты действительно была меньше и слабее сестры. Покормив, я развернула пелёнки и рассмотрела своих куколок. Вы были такие хорошенькие, только мизинчики на ручках были немного кривенькие, как бы слегка загнутые вовнутрь. Ну и у тебя Женя, действительно на ладошечке имелась родинка, недалеко от большого пальца. Счастливая, я обцеловала ваши маленькие ручки и ножки и все мои соседки тоже улыбались, даже Марина смотрела добрее. После этого я решила, что пойду с вами к тёте Наташе, а потом позвоню отцу.