– Сапожникова на одиннадцать назначила знакомство коллектива с новым замом. Девочки, я побежала, собрание через пятнадцать минут, а я ещё архив не предупредила, – последние слова Леночка договаривала уже в коридоре.

– Блаженная, одним словом, – задумчиво произнесла Клава ей вслед, – вот и влюбилась сразу, глупышка. Да-а-а… Что ж за птица такая, этот Орлов? А фамилия-то аристократическая, графская. Что скажешь, Аня?

– Да что гадать зря, сейчас увидим, что за орёл наш новый зам.

– Ты права. Идём знакомиться с новым начальством. Надо произвести хорошее впечатление, а опоздание ещё никогда не играло нам на руку.

Закрыв комнату на ключ, девушки направились в один из выставочных залов, где должно было состояться представление коллективу нового заместителя Сапожниковой.

В зале уже собралось большинство сотрудников, все стояли группками по нескольку человек и тихонько переговаривались, поглядывая на дверь, из которой должна была появиться Сапожникова со своим новым замом. Девушки увидели Вику Сенягину, которая что-то увлечённо рассказывала Петру Рубцову, отчаянно при этом жестикулируя. Пётр только и успевал уворачиваться от её рук. Наконец он схватил Вику за запястья и стал что-то быстро говорить, словно опасаясь, что она убежит и не дослушает.

На это обратила внимание Клава.

– Интересно, интересно, – заметила она. – Смотри-ка, эта пара – гусь да гагара снова выясняют отношения. Вот людям неймётся. Вечно у них недоразумения какие-то. Пойдём, вмешаемся, пока они не рассорились как кошка с мышкой.

Девушки подошли к спорщикам.

– И что мы опять не поделили? – с ехидцей в голосе спросила Клава.

– Привидение! – хором выдали Вика и Пётр.

– Ну да, кто бы сомневался! Что на этот раз?

Однако выяснить, что с привидением на этот раз, они не успели. В зал вошла Сапожникова вместе с молодым красивым мужчиной.

– Итак, коллеги, – обратилась она к присутствующим, – позвольте представить вам нашего нового сотрудника и моего заместителя. Орлов Аркадий Павлович, прошу любить и жаловать.

Что говорила Сапожникова дальше, Аня уже не слышала. Она с ужасом смотрела на мужчину, словно это был призрак. Смотрела и не верила собственным глазам. Это был Аркадий. Тот самый, который прошёлся острым лезвием ножа по её сердцу и оставил на нём глубокий шрам, шрам, который продолжал кровоточить спустя десять лет! Призрак, возникший из небытия, стоял рядом с Сапожниковой и улыбался своей неотразимой, сражающей наповал улыбкой. Аня почувствовала слабость. Она оперлась на стоящую рядом витрину и закрыла глаза, чтобы избавиться от наваждения и побороть собственную, не вполне адекватную реакцию на появление Аркадия. Почему Орлов, ведь он Алексеев? Эта мысль позволила Ане отвлечься и справиться с накатившей слабостью. Впрочем, всё равно, какая теперь у него фамилия. Он мне безразличен. Аня как заклинание стала мысленно повторять эту фразу: он мне безразличен, он мне безразличен! И тут взгляды их встретились. Она собрала в кулак всю свою волю и во взгляде её – холодном и равнодушном, отразилось только одно – абсолютное безразличие!

Аркадий спустя годы практически не изменился. Он по-прежнему был статен и красив. В его манере держать себя на людях читались самоуверенность и даже некоторое высокомерие. С возрастом эти качества только усилились. Аркадий считал себя потомком небезызвестного Григория Орлова и немало времени потратил на то, чтобы доказать собственному отцу, что их семья имеет непосредственное отношение к князю Орлову. На этой почве между отцом и сыном произошла серьёзная ссора, вылившаяся впоследствии в холодное отчуждение. Павел Иванович считал отчего-то наличие в истории семьи такого предка позором и категорически отрицал саму возможность своего родства с ним.