Когда я стал говорить об этом с Владимиром, он посмеялся.

– А возможно, именно поэтому она тебя и интересует, – сонным голосом сказал он.

– В смысле?

– Ну как? Так ведь интереснее. Мало того, что она ведет себя как ведьма, так до нее еще и добираться тяжело. Чем тебе не захватывающая игра? Азарт так и прет.

– Все равно не понимаю.

Владимир закатил глаза и вздохнул:

– Если бы Аврора жила здесь, возможность ее увидеть была бы для тебя так доступна, что ты мог бы делать это хоть каждый час, и это перестало бы казаться игрой. Почему-то никто не восхищается тем, что все время находится рядом. Привычное становится незаметным и блеклым, даже если это корзина с рубинами. Ты же не радуешься тому, что у тебя есть глаза, хотя без них ты бы ни черта не видел.

– А я радуюсь своим глазам. И намерен радоваться, пока есть возможность видеть Аврору, например.

Он посмотрел на меня и поднял одну бровь:

– Смотри не помешайся.

Он продолжил возиться с аппаратом, а я все думал, почему я не должен помешаться на другом андроиде. Тем более, что у нас одно предназначение. Единственная причина, почему так мог сказать Владимир, – должно быть, он боялся, что я буду попусту тратить заряд. Тут он прав. Но я почему-то тогда об этом не думал. Скорее наоборот, мне хотелось тратить всего себя и гореть, откуда-то взялась ужасающая жажды жить по-человечески, жажда, опасная для таких, как я. И все же внутри горела уверенность, что я легко совмещу и свою миссию, и то новое и большое, что упрямо занимает сегодня мои мысли. Хоть я и не умею чувствовать, и теперешняя попытка, должно быть, выглядит нелепой и жалкой, но интуиция твердила, что, возможно, эта девушка и научит меня ощущать.

Научиться бы этому и всем людям. Возможно, тогда бы они с большей отдачей защищали свою Землю, и мы бы уже сто лет как были бы не нужны.

L-309

Владимир был прав, когда говорил, что прийти на ту сторону сложно. В отличие от нас, Первая фабрика не любит гостей, поэтому их часть более похожа на крепость, чем уютный дом гостеприимного народа. Их корпуса и тренировочные площадки опоясывала белая стена, сквозь которую могли проходить только их андроиды. Вдоль белых дорожек, ведущих к ней, были расположены камеры, да и вокруг стоял их народ в светлой форме. В этом белом мире танки вроде меня были явно лишние, а вот Она вполне вписывалась. Для того, чтобы туда попасть, у меня было слишком мало информации. Но и вариант, где я караулю Ее у игрового клуба без всякой гарантии, что Она появится, мне категорически не нравился. Да и, к тому же, если уж она позвала меня в игру, я буду игроком, достойным ее ответного хода. Мое ожидание будет означать явный и жалкий проигрыш, не говоря уже и о том, что, возможно, кто-то еще ведет такую же игру, как и я; и мне же хуже, если он живет на ее стороне.

– Возможно, и есть способ, – сказал как-то Владимир, – но тут надо пораскинуть мозгами…

– Чего?!

– Я говорю, нужно придумать какой-то план.

– Я и пытаюсь, – печально ответил я.

– А вот тебе как раз лучше совсем не пытаться. Твои идеи слишком резкие и отчаянные. Я уж боюсь, как бы ты не предложил раздавить одного из фабричных, чтобы натянуть на себя его форму… Да и голову заодно. Чего мелочиться?

Должно быть, это была какая-то человеческая ирония, которую я еще не научился считывать. Так что я спросил у него:

– Ты считаешь меня ненормальным убийцей?

Он снова закатил глаза.

– Я считаю тебя слишком глупым для мощнейшего устройства, созданного человеком, но не более того. Ты не можешь составить план с холодной головой. Хотя звучит это очень уж странно, ведь ты андроид…