Наконец, устав терпеть, он выпалил без утайки, не заботясь о последствиях, дерзко и со скрытой насмешкой:

– И где же ваши книги, хотелось бы на такую диковинку посмотреть?

Малик пришел в замешательство, а Хисп и Гутта переглянулись.

– Видите ли, уважаемый, не все можно спрашивать вот так быстро и с наскока! – осадил всадника Малик. – Я же уже несколько часов не спрашиваю, хотя мог бы, кто вы и откуда, а главное куда бредете! Но ой как хочется…

– Он сказал часов? – тихо прошептал Гутта, обращаясь к Хиспу. Тот тоже заметил, но промолчал.

– Стопили мы их… И все! Только один вред от них. Столько пыли, что открыв, не переставал чихать! – признался Морф, подсев к совсем погасшему костру. Заря занималась, а Шерлок вздохнул. – Словно в них сам дьявол городской вселился и заставлял отринуть их. Легко переношу всяческую грязь, а книжную пыль – ни-ни! Это я говорю, потому что пробовал читать вслед за Маликом. Благо добра такого хватало и согреться и душу посмешить. Но не все книжечки были душевные! То есть для меня их вовсе не было… Ха, но для нашего любителя призадуматься, надо сказать, тоже не все за душу дергали. Бывало, читает, читает, – и бах ее в костер. Это когда ни черта не понимает… А бывало такое, ха-ха, не редко!

Его прервал властным жестом Малик, сделав петлю у шеи, заставив умолкнуть.

– Помолчи, – у меня гораздо важнее дела есть, чтобы слушать твой бред, – и обратившись к малолетним пленникам, особенно не спуская глаз с Гутты, добавил другим тоном, – такое нелепое пояснение требует широкого толкования, чтобы вы не разуверовали в человечестве вообще. Иными словами устав от города, мы не нашли бы прибежища и за ним! Но это не так, уверяю вас! Мы не скитальцы, наш путь выбран, – вот, – он поднял рукав показал некий предмет, на ремне, круглый с циферблатом. Это были простенькие часы из прошлого. – Вот наш символ и наш бог. Его мы и держимся…

– Наш бог сломался, – вставил и тут Морф, скребя по дну пустого казанка со съеденной омерзительной пищей. – Часики-то стоят! Может потому нам в последнее время и не везет?

Под маской шутливой гримасы, он выставлял напоказ перед подельниками вопрос о недоверии начальству. Но никто пока не решался присоединится к оппозиции.

– Не стоят, а не ходят! – поправил серьезно Малик. Он вдруг стал серьезным. Подходило утро по его часам и представлению, и он кажется, размышлял, что делать с неожиданными пленниками, так как пришло время отвозить оставшихся в живых нелегалов к месту назначения. Боролся сам с собой.

– Такие простые, – восхитился Гутта. – Теперешние таблицы я никак не могу выучить…

– Никто не может, – поддержал его взрослый. – А тот, кто будто бы смог – лишь делает умную мину, лукавя. Как впрочем, всегда в человеческом обществе… И раньше было, и впредь будет.

Малик говорил еще что-то, но Шерлок уже не слушал его, понимая что план не работает, и развязав язык этого негодяя, он лишь помешал себе. Между тем, свет отвоевал себе еще немного пространства между холмами, стало еще светлее. У планирующих побег молодых людей осталась одна надежда – на высокий холм, заросший деревьями и травой, что закрывал солнце на его пути. Холм как назло был невысок, и не мог долго сдерживать натиск безразличного к бедам людей светила. Мозг Шерлок работал лихорадочно, но все что он успел породить, это лишь точный подсчет по углу зрения и предполагаемой высоте заросшей возвышенности, сколько у него есть времени, прежде чем солнце выйдет из-за преграды и осветит всю площадку своими лучами. Полученная цифра ошеломила и совсем сломила дух молодого естествоиспытателя. И как назло тумана не было! Не зачем нельзя было спрятаться, нечего призвать на помощь, посвятить в сообщники.