Трое бойцов уже лежали. Наверное, их участь была предрешена ещё в самом начале. Их тела бились в конвульсиях и исходили гнойным смрадом, что я мог уже чувствовать, наверное, за километр.

– Эй ты! – донеслось до меня.

Вот сколько мне лет? Двести. А где мозги? А нету, потерял, мотаясь по мирам, разбазарил своё самое главное богатство. Ну кто ведётся на такое? Стоило мне только повернуться на звук, как мой правый глаз просто взорвался. Теперь уже пострадало содержимое и моей черепной коробки.

Урод пальнул мне прямо в глаз. Прицельно, как будто так и должно быть. Конечно же, я не смог устоять перед такими обстоятельствами и упал навзничь. Но и не сдох. Так и знал, что у него травматический пистолет, но проверять на своей любимой шкуре не хотел. А пришлось.

Голова плохо соображала. Всё казалось, что ещё немного, ещё вот-вот и я снова увижу тот самый балкон. Войду в комнату, весь в белом. На кровати меня будет ждать Красновласка вся в лепестках роз и с большими серьгами в ушах в виде колец золотого цвета. Свет в комнате станет розовым. И она просто прижмётся ко мне. Скажет, что ждала двести лет, пока я созрею и стану человеком. Скажет, что роза ветров приблизилась к городку так близко, что скоро стиснет его в своих объятиях. И что всё это возможно, мне просто надо позаботиться о Лизе. О Лизе? Какой Лизе? А, об этой самой…

– Да, Дишечка, милый. Просто накажи всех этих негодников и я твоя. И делай со мной что хочешь, правда.

Её лицо было таким притворно невинным, что нетленность самого всепорождающего бытия показалась мне глупенькой школьницей.

– Шкодницей… – отозвался я вслед за своими мыслями.

– Мой бедненький, маленький чернобесик, ты устал, я знаю, – прошептала она мне в ухо, ты знаешь, я сделаю для тебя всё-всё, вот честно. Но только если ты надаёшь всем по заднице. А как иначе? Ведь настоящая я тебя почти и не знаю. Как ты будешь добиваться меня, будучи развоплощённым? Никак. Ничего тогда не получишь…

– Ой, ты так и будешь мне на мозги капать после каждой моей отключки? – спросил я раздражённо. Поимела меня сама, ещё чёт хочет. Может, ты ещё за меня выйдешь, ну? Чтобы половину сознания при разводе отжать?

– Хам! – воскликнула она и ткнула меня в бок.

Я вынырнул из воображаемой квартиры красновласки. Оказывается, это боров пнул меня в бочину, урод.

– Чё сука, живой ещё? Ну отлично. Эй, Лизок, сюда, быстро тварь!

Я сделал самый глубокий вдох, на который был способен. Кровь из выбитого глаза маленьким вулканчиком потекла по лицу.

– Слушай, – просипел я.

В глазах борова проступил интерес, он даже слегка наклонился.

– Надеюсь, ты уже подумал о качестве прожитой жизни.

Хрипло, но всё же договорив это, даже успев закашляться в моменте, я выбросил левую руку в его сторону. Пожалуй, было бы глупо его пытаться так достать, далековато. Но фокусы ещё не кончились. Взять вот моё тело. Это, между прочим, не такое тело, с которым рождаешься, вылезая из мамки. Это же, мать его, конструктор из подручного шлака и силы тьмы, что удерживает всякую дребедень вместе, придавая ей человеческую форму. А потому моя рука спокойно продолжила движение за своей целью под страшный хруст и дикий крик борова.

Видно, этот боец резинового фронта не убирал палец с курка. Очередной снаряд угодил в живот. Признаться честно, я даже не придал этому особого значения. Ощущения в недавно ещё единственной здоровой руке были куда живописнее. Пулька меня даже взбодрила, ибо ещё немного я был бы готов снова увидеться со своей ненаглядной глючной красновлаской. Оп-па! Негодяй пойман за глотку и будет нивелирован. А ну, сюда!