замка Кёнигсбург из славных, но обедневших ветвей родов Ратзамхаузенов, Гогенштауфенов и Хохенштейнов замок находился в полутора больших немецких милях18 от Шлеттштадта. Зачастую, прибыль приходила в виде товара, иногда краденого, иногда мало ликвидного. А иногда, у разорившегося клиента и взять было нечего. Небольшой, но постоянный доход всё ещё приносил обмен денег. Купцы, приезжавшие в вольный город, везли золото, так как его было легче прятать, и меняли на серебро, более удобное для мелких расчётов. Разбойники же, наоборот, любили золото. Они обманывали себя мечтами, что будут копить золото в сундуках, разбогатеют, и каждый из них будет иметь своё поместье и по несколько сёл, а может и небольших городишек. Но золото проматывалось с ещё большей скоростью, чем добывалось. Доблестные рыцари снова выходили на большую дорогу, а потом снова покупали дорогое их сердцу золото.

И даже с той небольшой прибыли необходимо было отчислять на нужды города, такие как содержание городского совета и лично бургомистра, ремонт городской стены, дорог, улиц и площадей, устроение праздников. Хотя жители и понимали, что значительная часть денег разворовывалась и опять же шла на содержание городского совета, бургомистра и их семей. Жизнь в городе становилась дороже, а доход от меняльной конторы – ниже. Поэтому-то родные всё реже и реже видели главу семьи в хорошем настроении.

Прошли времена, когда на столе Крамеров красовался рождественский кабанчик. Зато был большой пирог с мясом, испеченный в виде кабаньей головы. Были ещё белые силезские колбаски вайсвурст, фаршированная щука, каравай белого хлеба, овечий сыр, квашеная капуста и мочёные яблоки. В честь праздника кроме пива выставили кувшин мозельского вина. На десерт мать испекла пряники в меду и заморозила сладкий творог.

Сели за стол. Отец в честь Рождества прочитал молитву «На помощь и защиту», потом, благодаря Бога за угощение, все хором прочитали короткую молитву «Перед едой». Глава семьи взял нож, разрезал пирог. Мать разложила куски по тарелкам. Она обратилась к мужу:

– Вам какой кусок положить?

Хенни всегда обращалась к мужу на Вы и всегда уточняла насчет порции, иначе глава семьи обязательно придирался к предложенному куску. Когда же старший Крамер был не в настроении, уточнение тоже не всегда гарантировало отсутствие недовольства:

– Ты что, дура, сама не соображаешь? Конечно из середины, где начинки больше!

Потом ели молча. Из всей семьи только у Карла было праздничное настроение, и он решил поднять его окружающим. Вернее, Генриху, так как от родителей взрыва бурного веселья он и не ожидал:

– Представляете, на площади давали представление на библейские сюжеты про Рождество, так Свен Келлер, тот, что привозит муку в пекарню господину Бодуану, уже хорошенечко отметив праздник, полез на сцену, чтобы предупредить Христа-младенца о будущем предательстве Иуды. Его стал увещевать монах из Ордена, да так громко, что все подумали, что это – часть представления и очень смеялись. А Жак, сын того самого Бодуана, дружок нашего Генричека, такую мессу шутейную отслужил, животики от смеха надорвёшь!

Несмотря на все усилия Карла, атмосфера за столом и не думала улучшаться. Мать, Хенни Крамер, вообще была женщиной тихой и кроткой. Она даже ходила, опустив голову, только изредка поднимая пугливые глаза на мужа. Говорила только по необходимости. Когда мать смотрела на мальчиков, её грустный взгляд наполнялся теплом, в уголках глаз появлялись морщинки, придавая выражению лица лёгкий намёк на улыбку. Хенни любила, когда муж был занят в конторе, прийти в комнату сыновей и просто немного посидеть, глядя на них.