Тью, сидящий на полу в дальнем углу комнаты, уверенно встал и направился навстречу к Аревию, который вошел в комнату, с шумом распахнув дверь ударом ноги. По глазам молчаливого Тью можно было прочесть, что он понял, зачем пришел Аревий. Мальчишка без единого звука, стойко и достойно встретил свою смерть, а умирая, смотрел прямо в глаза своему убийце, лишь крепче сжав губы от боли.

Ирвен, услышав шум, вбежала в комнату, а увидев кинжал в руке воина, бросилась к нему на спину, хотя уже было поздно – Тью был мертв. Аревий, не ожидавший нападения, пошатнулся и, чтобы не упасть, попытался схватиться за что-нибудь. В этот момент в комнату вбежала Вилисия, бросилась на помощь своей сестре и случайно наткнулась на выставленный в сторону, чтобы не поранить Ирвен, кинжал. Девочка пошатнулась и упала на пол. Ирвен, которая до сих пор пыталась свалить с ног Аревия, отступила от него.

Только теперь Ирвен осознала, что Тью уже лежит без чувств на земле, а Вилисия – рядом с ним. Ирвен бросилась на пол, она пыталась растормошить бездыханные тела брата и сестры. Она плакала, рыдала, умоляла братишку открыть глаза.

– Убийца! – кричала она Аревию. – Я поверила тебе!

– А я тебе! – зачем-то крикнул в ответ воин.

– Идиот!

– У меня не было другого выхода, – уже чуть тише невнятно пытался оправдаться Аревий.

Мысли его путались. Его уверенность вдруг исчезла куда-то. Почему-то он больше не верил королю-магу. Неужели король-маг сам обманул его, ввел в заблуждение красивыми речами – мучил вопрос Аревия.

– Ты никогда не увидишь своего сына! – крикнула напоследок Ирвен и бросилась в окно.

Аревий, на секунду забывший, что Ирвен принадлежит расе бессмертных вампиров, испуганно бросился к оконному проему, но увидел только далеко внизу Ирвен, которая уже бежала в сторону своего любимого леса.

Аревий выбежал из комнаты, уже в который раз за последние пару дней сбежал вниз по крутой извилистой лестнице, уже казавшейся ему столь знакомой, и вышел из пещеры. Солнце к тому времени уже село, но на улице было как никогда светло. Небо было усеяно горящими стрелами и снарядами. Некоторые башни Зодвена были объяты пламенем, черные клубы дыма поднимались над городом. Олун начал наступление.

Пригнувшись к земле, пытаясь устоять на ногах, в то время как земля содрогалась от падения огромных каменных глыб, используемых в качестве снарядов в катапультах, к Аревию подбежал гонец.

– Олун зовет вас, – пояснил он. – На одном из направлений осады совсем тяжело, вы нужны там.

– Пусть Олун сам и идет в это самое направление, – огрызнулся Аревий и побежал в ту сторону, куда направилась Ирвен.

Когда Стизор вновь пришел в себя, он уже не лежал на кровати в доме Ксиань, а был подвешен веревками за руки. Путы впивались в кисти его рук так сильно, что он как раз проснулся от болезненной пульсации в ладонях и пальцах.

Стизор открыл глаза и обнаружил, что находится на дне глубокой ямы. Веревка уходила вверх и терялась за плетеной решеткой, закрывающей яму сверху.

Он приподнялся на ноги, чтобы хоть немного смягчить нестерпимую боль в руках, судя по которой он провисел в таком положении довольно продолжительное время. Однако даже в таком положении он все еще не мог опустить руки ниже своей головы.

Слабый свет, проникающий в яму, свидетельствовал о том, что день близился к завершению. Поэтому Стизор решил до темноты внимательно все оглядеть.

На дне ямы была плотная глина со свежими зазубринами от мотыг. Видимо, она была вырыта совсем недавно, и поэтому островитянин не мог знать о месте своего нахождения. Отдаленные голоса, которые порой доносились сверху, свидетельствовали о том, что он в каком-то из поселений. Возможно, даже в том же, где они жили ранее.