– Что ж ты вчера еще не решил его? – продолжал возмущаться Олун.

– Понадеялся на твоих людей, – спокойно ответил Агвинар, – но теперь я вижу, что они слишком слабы для таких поручений. Придется мне все сделать самому.

– У меня еще два часа, – возразил Аревий, представляя, какие последствия ожидают Ирвен и ее сестру с братом, если этот безжалостный маг ворвется в их комнату.

– Что изменится за два часа? – спросил король-маг.

– У меня еще два часа, – повторил Аревий. – Так сказал мой король!

– Странно, не правда ли, мой друг Олун? – с ноткой загадочной иронии спросил Агвинар. – По какой такой причине Аревий не желает, чтобы кто-то вошел в этот коридор? Интересно, что же там? Быть может, Аревий скрывает что-то от нас…

– Что ты имеешь в виду? – засомневался Олун.

– Может, Аревий сам расскажет нам наконец, с чем он столкнулся во втором коридоре? – предложил Агвинар. – Не люблю я раскрывать чужие тайны. Всегда стараюсь позволить людям добровольно раскаяться в деяниях своих.

– У меня сейчас нет на это времени, – пояснил Аревий. – Через два часа магической защиты Зодвена не станет. Готовьте войска к атаке.

Аревий развернулся и быстрым шагом направился к своей палатке.

День уже подходил к концу. Солнце близилось к горизонту и теперь не палило столь беспощадно, как ранее этим днем. Тучки мелких мошек роились над лагерем, безжалостно терроризируя бедных воинов, которые уже подустали жить в этом ожидании начала атаки без активных действий, хотя прошло не так много времени с момента их прибытия.

Аревий вошел в свою палатку, но так и замер возле входа, словно пытаясь вспомнить, что он здесь делает, зачем он пришел сюда. Он просто хотел уйти от разговора с этим колдуном Агвинаром, который каким-то образом заподозрил неладное, а теперь самый преданный воин короля Кривении не знал, как поступить. Идти в пещеру не было смысла, потому что он до сих пор не знал, как можно уговорить Ирвен пойти с ним. Защитить их всех он не мог. Он вспомнил, как король-маг продемонстрировал свою силу на входе в пещеру, когда отказался сложить свой меч в телегу, а прошел тот путь, игнорируя защитную магию. В тот момент кривенец даже не вспомнил, как минутами ранее сам под влиянием своих чувств и эмоций повторил подвиг колдуна. Наверное, это и не было столь важным, ведь было глупо сомневаться в могуществе чародея, который сумел восстать после своей казни.

Сколько бы Аревий ни обдумывал варианты развития событий, все его выводы сводились к тому, что Ирвен не могла быть в безопасности, пока она защищала Зодвен, а магию города можно было снять, только убив маленького Тью.

Все замкнулось. Вариантов благополучного исхода в данной ситуации не существовало или не приходило на ум Аревия.

Идти к королю Олуну не было смысла, ибо он не желал ничего другого слышать, кроме как о скорейшем захвате Зодвена. Пытаться уговорить его отступить не представлялось возможным.

«С самого начала я допустил одну ошибку, – думал Аревий в тот момент. – Надо было убить их всех сразу. И о чем только я думал? На что рассчитывал? А сейчас на что рассчитываю? Даже если допустить мысль о том, что можно уговорить Олуна отступить или поменять планы, этим делу не поможешь. Есть еще проклятый король-маг».

– Прошу прощения, – раздался голос колдуна Агвинара за спиной Аревия.

– Что вам нужно? – недовольно бросил Аревий магу, который явился без приглашения и уже вошел к нему в палатку.

– Я все знаю, – коротко уведомил его король-маг.

– О чем это вы? – попытался выразить недоумение Аревий.

– Я имел смелость заглянуть в твою душу и прочитать твои мысли, – признался Агвинар. – Теперь мне все известно. Я вижу тебя. Мне известны все твои сомнения, терзающие твою душу и разум. Я понимаю, как это все ужасно! Я хочу помочь тебе, но даже я пока не знаю точно, как лучше это сделать.